25.08.2022. - Можно ли использовать чипы в мозгу для борьбы с преступностью

Можно ли использовать чипы в мозгу для борьбы с преступностью

С недавними достижениями в области мозговых имплантатов, которые рекламируют такие люди, как Илон Маск, технологии, изменяющие сознание, возможно, еще не долго будут предметом научной фантастики. Нейротехнологии — это мозговые имплантаты или носимые устройства, которые напрямую взаимодействуют с мозгом, отслеживая или воздействуя на нейронную активность. Они уже используются в медицине для лечения болезни Паркинсона и испытываются военными организациями, стремящимися нанять «солдат-киборгов». В отчете, опубликованном в этом месяце юристом доктором Алланом Маккеем из Сиднейского университета, рассматривается, как может измениться юридическая профессия, если имплантаты станут более распространенными в обществе.

Это предполагает, что правоохранительные органы могут использовать мозговые чипы, чтобы управлять поведением осужденных и предотвращать повторные преступления. Однако эти чипы также могут быть подвержены взлому, а это означает, что преступник может законно заявить в суде, что он не контролировал свои действия. «С доказательной точки зрения может быть трудно доказать версию жертвы», — сказал MailOnline Буркхард Шафер, профессор вычислительной юридической теории в Эдинбургском университете. «Была ли это действительно атака на их имплантат, из-за которой они не слышали приближающийся поезд, или они просто спали за рулем?

«Когда они выстрелили из чистящего пистолета, был ли это непроизвольный мышечный спазм, вызванный атакой на их имплантат, или это просто предлог для удобства?» MailOnline более подробно изучает, какое влияние технологии могут оказать на ход уголовных процессов в будущем. Нейротехнологии можно использовать как способ борьбы с преступностью, как альтернативу тюремному заключению. Например, за правонарушения, в которых неврологическое состояние имело значительную роль, например вспышка агрессии, может быть вынесен приговор, связанный с их устройством. Это может быть либо приказ поддерживать активность их имплантата, чтобы за их состоянием мог наблюдать психиатр, либо даже активный план лечения. Путем мониторинга или вмешательства с имплантатом это снизит риск повторного правонарушения и потребность в защите сообщества.

«Можно представить, например, что такое устройство подавляет гнев», — сказал профессор Шафер, добавив, что это ничем не отличается от подавления гнева с помощью наркотиков. «Были, конечно, оживленные дебаты, является ли такой вариант этичным», — сказал он. Доктор Маккей писал: «Возможно, однажды даже такие состояния, как психопатия, можно будет лечить с помощью нейротехнологий, и могут возникнуть политические условия для того, чтобы рассматривать нейротехнологии как более широкое решение проблемы преступности». Мозговые имплантаты уже используются для лечения ряда психологических состояний, таких как лечение депрессии и прогнозирование эпилептических припадков. Доктор Маккей отмечает, что преступники, страдающие от этих состояний, могут использовать свой имплантат, чтобы избежать наказания.

«Преступник, при поддержке свидетелей-экспертов, может утверждать в своем заявлении о смягчении последствий, что он удовлетворительно справился с психическим заболеванием, которое сыграло роль в его преступлении, посредством нейротехнологического вмешательства», — написал он. Менее инвазивная технология включает в себя размещение электродов на коже головы человека и отслеживание его мозговых волн, чтобы определить, лгут ли они. Это может быть использовано для завершения судебного разбирательства путем точного определения того, был ли человек причастен к преступлению. Комплексный пробный протокол измеряет мозговую волну P300, которая считается надежным индикатором памяти. Это происходит как рефлекс, когда кто-то привлекает внимание, например, когда его имя звучит в социальной среде.

Р300 появляется на электроэнцефалограмме как положительное или отрицательное отклонение. Волна будет обнаружена примерно через 300–600 миллисекунд после того, как человеку будет предъявлен значимый стимул. Это может быть использовано для определения того, распознает ли свидетель или подозреваемый часть информации, которая известна только тем, кто имеет отношение к преступлению, и властям. Он был разработан покойным Дж. Питером Розенфельдом, профессором Северо-Западного университета, в 2008 году. Пока это было проверено только в лабораторных условиях, но аналогичные методики использовались в Индии, США и Новой Зеландии для раскрытия скрытой информации. Исследователи разработали методы, которые могут выборочно стирать воспоминания для лечения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

До сих пор это было в основном проверено на мышах, использующих токсины или свет для ослабления связей между нервными клетками, участвующими в формировании определенных воспоминаний. Некоторые неинвазивные эксперименты, связанные с отвлечением внимания и изучением постороннего материала, даже показали многообещающие результаты в отношении избирательной амнезии у людей. Но профессор Шафер считает, что появление технологий, используемых для изменения воспоминаний, может привести к некоторым юридическим проблемам. Он сказал MailOnline: «Предположим, что свидетель видел преступление и глубоко травмирован этим опытом до такой степени, что его здоровье или даже жизнь находятся в опасности. «Если предположить, что мы можем выборочно стереть эту память, может ли обвинение помешать врачам сделать это, чтобы сохранить улики, по крайней мере, до окончания судебного разбирательства и перекрестного допроса свидетеля?

«Это все еще в значительной степени гипотетично, и после некоторого ажиотажа вокруг этой технологии десять лет назад или около того, кажется, что это утихло, но это одна из наиболее серьезных проблем, с которыми может столкнуться правовая система». В отчете, опубликованном The Law Society, доктор Маккей предполагает, что правонарушители могут заявить, что их мозговой чип был взломан и вынудил их нарушить закон. Некоторые устройства способны только считывать данные из мозга, но некоторые могут манипулировать поведением пользователя, что делает его уязвимым для взлома. Он написал: «В этом случае закон должен будет рассмотреть, как эта форма взлома вписывается или не вписывается в сферу защиты, такой как безумие или автоматизм, или, альтернативно, как она вписывается в существующие формы смягчения приговора».

Профессор Шафер также предполагает, что определение того, имел ли место взлом, может стать новой проблемой в залах суда. Он сказал MailOnline: «Неправдоподобный сценарий — это просто вмешательство в устройство, чтобы оно перестало работать или вызвало непроизвольные движения. «Так что это не возвышенная «кормление командами», когда злой вдохновитель «говорит» цели убить президента. — Но заглушить устройство, которое цель использует в повседневной деятельности, вполне возможно. Он добавил: «Представьте себе кого-то, кто полагается на кохлеарный имплант для слуха, я предполагаю, что злоумышленник может помешать работе устройства или вызвать у цели впечатление «очень громкого взрыва», который никто вокруг не может услышать». «Представьте теперь, что эта цель — водитель президента, и цель состоит в том, чтобы вызвать аварию. «Точно так же некоторые устройства могут вызывать непроизвольные мышечные тики. «Я бы сказал, что в сфере «когда-нибудь скоро возможно» может быть манипулирование эмоциональными состояниями, например, вызывая стресс, беспокойство или страх».

Более того, совершение преступлений без нейротехнологий во многом предполагает использование тела для совершения действия. Например, преступник загружает в Интернет материалы «порно мести», используя свою руку, чтобы вытащить мышь, что делает их явно виновными. В будущем человек может совершить такое преступление, используя только свой разум. Даже без заявления о взломе это может затруднить точное определение самого преступного деяния. Доктор Маккей писал: «Основное значение для уголовного права имеет то, что судебное преследование по серьезному уголовному делу должно доказать как actus reus (преступное поведение), так и mens rea (виновность), вне всяких разумных сомнений.

«Возможно, закон мог бы сказать, что мысленный акт воображения взмаха руки является поведением, составляющим actus reus, но это можно было бы рассматривать как важный шаг в истории уголовного права, поскольку он, кажется, стирает важное различие, которое закон до сих пор проводил». попытался сохранить - различие между виновным умом и преступным поведением.' В беседе с MailOnline профессор Шафер сказал: «Следует также отметить, что мозговые имплантаты не отличаются в отношении других имплантатов, таких как кардиостимуляторы. «С юридической точки зрения мы также можем задаться вопросом, следует ли классифицировать этот тип нападения на имплантат как преступление против собственности или против личности».

Источник