01.11.2016. - Дом с привидением в посёлке Усть-Анзас

Дом с привидением в посёлке Усть-Анзас

В шорской деревне Усть-Анзас бытует легенда о призраке священника, тревожащем людей по ночам. Сибдепо решил узнать, кто или что пугает жителей таёжной деревни. На поиски таинственного и страшного явления отправились скептик Аркадий Кимеев и вице-мисс Сибдепо Дарья Кучерявая, которая жуть как боится привидений.

«Мистический Кузбасс» имеет все шансы превратиться в долгосрочный проект. Ведь в Кузбассе хватает мест, с которыми связаны страшные истории. Интерес к страшному и необъяснимому – это то, что всегда объединяло самых разных людей. Взять, к примеру, вице-мисс Сибдепо, образцовую спортсменку и одну из самых популярных фитнес-тренеров Кемерова Дарью Кучерявую. Когда я предложил девушке отправиться на поиски привидения, она даже отменила пару тренировок. Заявила, что страшно интересно и чем страшнее, тем интереснее.

Мы не будем с порога громить и критиковать людские суеверия. Но и безоговорочно верить в рассказ о призраке в глухой шорской деревне тоже не станем. Люди рассказывают такие вещи искренне и, зачастую, боятся по-настоящему. А мы просто проверим, что такого страшного имеется в таёжной деревне. А потом уже будем разбираться, что это – нечистая сила или нечто вполне естественное. Лично я, хоть и отношусь к таким историям скептически, не имею на руках никаких аргументов, чтобы их опровергнуть. Что касается Даши, то она уверена, что суровые таёжные жители просто так бояться не станут - если легенда живёт, значит что-то здесь и вправду нечисто, в самом жутком смысле слова.

Легенда

Дом стоит на самом берегу реки Мрассу. Его окна наглухо заколочены, а дверь заперта на висячий замок. Хозяина здесь нет уже почти 100 лет и даже рядом никто жить не хочет - страшно. А всё потому, что в доме и окрестностях порой видят самого первого хозяина – миссионера Павла Кадымаева, умершего ещё в 1918 году. Ночами он заглядывал в окна соседних изб - смертельно бледный человек с перевязанной головой. Иногда люди слышали за окном неразборчивое заунывное пение либо невнятное бормотание (выйти посмотреть никто никогда не решался). А многие во сне чувствовали, что их душат. Поэтому поблизости никто не живёт – все постарались отселиться подальше. В самом доме просто страшно находиться. Всё время слышишь шаги, стоны. Если закрываешь глаза, то кажется что прямо перед тобой кто-то стоит и смотрит. Раньше, когда окна ещё не были заколочены, то по ночам в них видели проплывающий огонёк свечи и человеческий силуэт. Поэтому все оконные проёмы наглухо зашили брусом – от греха.

Так эту историю рассказывают жители Усть-Анзаса. И, что интереснее, студенты-этнографы из КемГУ, в разные годы проходившие здесь практику, делятся поразительно похожими историями. Даже их многолетний руководитель Валерий Кимеев признаётся, что иногда в доме миссионера по-настоящему страшно находиться.

Реальность

Как уже упоминалось, самый большой жилой дом в Усть-Анзасе когда-то был построен специально для семьи миссионера Павла Кадымаева. История этого человека столь же трагичная, сколь и обычная для начала XX века. С 1913 года он – предстоятель Мрасского отделения Алтайской духовной миссии, важный человек по меркам Горной Шории, с большим домом и солидным храмом в посёлке Усть-Анзас. Но уже через 5 лет, по не зависящим от Павла Андреевича причинам, его статус резко поменялся на «врага трудового народа». Последствия не заставили себя ждать: церковь в Усть-Анзасе закрыли, а последнего шорского миссионера выгнали из дома вместе с семьёй. Кадымаев, согласно данным, предоставленным профессором КемГУ В. М. Кимеевым, умер от туберкулёза в каком-то сарае на краю деревни. О судьбе его жены и детей подтверждённых данных нет. И даже место захоронения злосчастного священника доподлинно неизвестно – есть только догадки.

Дом Кадымаева так и стоит на берегу Мрассу (церковь разобрали на дрова ещё в 30-е годы). И в этом самом доме, по утверждению местных жителей и гостей посёлка, порой творится настоящая чертовщина. В окнах замечали огни, как будто от свечки; люди, которые оказывались возле него ночью, слышали невнятный голос, как будто читающий молитву. Но в непосредственной близости от дома никто не жил. О Павле Кадымаеве вообще мало кто из жителей помнил. Поэтому все истории ограничивались смутным «что-то там нечисто».

Во второй половине 1980-х появились более конкретные рассказы и прозвучало слово «привидение». Причём, из уст людей просвещённых – студентов-этнографов из КемГУ под руководством Валерия Кимеева. Тогда в доме ещё можно было жить – полы были на месте и потолок не провалился. И руководитель экспедиции поселил там своих студентов. Через пару дней историки начали жаловаться.

“

Ночью невозможно было спать – закрываешь глаза и кажется, что кто-то стоит рядом с кроватью и смотрит на тебя. За стенами, в пустых комнатах, кто-то расхаживал по ночам. Звуки шагов было слышно абсолютно отчётливо. Мы брали фонарь, шли посмотреть, а там пусто. Причём, дверь мы каждый вечер запирали изнутри на засов. Иногда я вдруг просыпался среди ночи и понимал, что задыхаюсь – как будто что-то давит на грудь. Сядешь в постели – и всё проходит.

— многократный участник экспедиций в Горную Шорию Владимир Ерошов

Схожими ощущениями делились и остальные студенты – все крепкие, здоровые парни, не отягощённые суевериями и религиозностью. А с Владимиром Ерошовым произошла особая неприятность: однажды он проснулся весь в крови. На теле студента обнаружилось несколько неглубоких порезов, а рядом с кроватью лежал обломок ржавого лезвия старой опасной бритвы. Если приписывать это деяние призраку миссионера, то здесь прослеживается определённая логика – Владимир в те времена был комсомольцем, вожатым и вообще активистом. Эта история подвигла студента на исследование и составление жизнеописание всех кузбасских священников и псаломщиков. В итоге увидела свет книга «Тропою миссионеров: Алтайская духовная миссия в Кузнецком крае». Этот научный труд можно найти в библиотеках области.

Дорога

Чтобы попасть в Усть-Анзас на машине, придётся преодолеть в общей сложности 500 километров. Из них 440 – по вполне нормальной трассе, а вот оставшиеся 60 – лесная дорога по тайге и горам, с пересечением перевала через хребет Айган. Абы какая машина здесь не пройдёт – нужен автомобиль с высокой проходимостью. Мы решили эту проблему с помощью партнёров из ООО АТЦ «Томь» - официального дилера Lifan в Кемерове. Раз уж мы собрались искать призраков в такой глуши, нам предложили соответствующий случаю транспорт - Lifan Х60. Самый популярный китайский автомобиль в России, высокий клиренс, отличная проходимость, широкие колёса, хорошая управляемость – всё это нам предстояло проверить на практике. Просторный салон и вместительный багажник тоже оказались весьма кстати.

Путь до Новокузнецкого «кольца», наверное, до мелочей известен большинству водителей. И это самая скучная часть пути, по крайней мере, для пассажиров. Ни пейзажей, ни достопримечательностей. Зато можно хорошо разогнаться. Водитель знакомился с Lifan и получал удовольствие, мы беседовали. После Новокузнецка пейзаж за окном стал куда как интереснее. Начинаются горы, появляются первые «свечки» пихт. Соответственно меняется и дорога. В избытке появляются сложные повороты и довольно крутые спуски-подъёмы – до 10-15 градусов. Когда впервые будете двигаться по этой трассе, будьте начеку сразу после Новокузнецка и следите за указателями: можно спутать поворот и ненароком уехать в Осинники. Мы, например, так и сделали, на чём потеряли не меньше 40 минут. Но и в дальнейшем расслабляться не стоит, можно пропустить повороты на новые участки трассы возле посёлков Каз и Чугунаш. Они помогают сократить путь не меньше, чем на час.

Сразу после Шерегеша асфальт кончается и начинается лесная дорога. От неё мы ждали разных ужасов, были уверены, что нашему X60 придётся каждые 100 метров свершать подвиги и показать всё, на что он способен. Но «грунтовка» оказалась на удивление ухоженной. Правда, её пересекает множество ручьев и речушек. Но через самые глубокие наведены мосты, а с мелкими Lifan справлялся без труда. И даже перевал через Айган оказался не таким уж проблемным. Ну, крутые подъёмы, ну, спуски – ничего особенного. Для того мы и отправились в путь на мощной машине. Справедливости ради отметим, что с погодой нам здорово повезло.

Достопримечательности

Чем дальше в Горную Шорию - тем интереснее. Истинным ценителям природной красоты захочется проделать большую часть этого пути пешком – так здесь красиво. Но если нужно выделить какое-то конкретное место для любования пейзажами – к вашим услугам смотровые площадки, построенные на недавно открытом участке трассы Каз-Шерегеш. Вид просто изумительный – смотришь, смотришь и никак не можешь наглядеться. Даша, разумеется, пополнила свою коллекцию набором первоклассных «себяшечек». «Сейчас даже не верится, что мы едем искать что-то страшное», - призналась она.

Достопримечательности посёлка Шерегеш актуальны только зимой. Мы не увидели особого смысла тратить время на подъём к Поклонному кресту на горе Курган. И уж тем более не захотели лезть на гору Мустаг. Ради таких восхождений нужно выезжать специально. Знаменитая гора Зелёная осенью вообще не интересна: все отели готовятся к горнолыжному сезону, людям явно не до нашей любознательности. Так что посёлок проезжайте смело, не задерживаясь. Только убедитесь при этом, что вы купили всё, что нужно, и что ваш бензобак полон – дальше цивилизация заканчивается. На выезде из посёлка можно набрать воды из освящённого родника.

Ещё одна достопримечательность есть совсем рядом с деревней Усть-Анзас, на вершине перевала через Айган. Здесь стоит деревянная беседка и рядом – дерево, на которое нужно вязать ленточки. Есть что-то в этом: набрать святой воды, а потом соблюсти языческий обычай. Впрочем, всё это – «классика» для туристов. К шорской культуре вы так не приобщитесь: не было у шорцев такого обычая. Так что не задерживайтесь на перевале, а отправляйтесь в Усть-Анзас. Эта деревня и есть главная достопримечательность в округе.

Усть-Анзас

Река Мрассу в этих краях служит естественной границей между цивилизацией и «настоящей Шорией». Это понятно уже потому, что наш X60 остался на одном берегу, а нас на лодке переправили на другой, где и находится сама деревня Усть-Анзас. Там, за рекой, до сих пор появлялись лишь автомонстры вроде «Урала», колесо цивилизованной машины не проезжало. Грузы, к примеру, здесь доставляются из пункта «А» в пункт «Б» проверенным тысячелетиями способом – на волокушах.

Времена расцвета деревни остались где-то 100 лет назад. Духовная миссия, как ни крути, многое давала Усть-Анзасу как в культурном, так и в экономическом плане. Неподалёку имелся небольшой прииск, в посёлке жил довольно богатый купец – в общем, золотые были времена. А теперь здесь нет даже колхоза – такую форму хозяйствования в условиях шорской тайги признали нерентабельной ещё в 1960 году.

Но и сегодня Усть-Анзас выгодно отличается от большинства поселений в среднем течении Мрассу. Здесь бывает электричество, пусть его и включают лишь на пару часов в сутки. В остальное время изобретением Николы Теслы пользуются только счастливые обладатели собственных генераторов. Хотя и у них тоже порой заканчивается бензин. Здесь есть аэропорт (вертолётная площадка), почта и два (!) продуктовых магазина. Была даже библиотека, но сгорела 20 лет назад. В деревне живёт около 90 человек, но в день нашего приезда не набиралось и 40 – все ушли в тайгу за орехом.

Усть-Анзас

Усть-Анзас великолепен в своей дикости. Или дик в своём великолепии, как вам больше нравится. А крохотные островки цивилизации, вроде пункта спутниковой связи, эту дикость только подчёркивают. Цветастые лосины Даши здесь казались абсолютно чужеродным предметом, они нарушали таёжный покой, как смартфон, зазвонивший в древней гробнице.

Кладбище

Поиски призрака мы решили начать с кладбища, где, как утверждают местные, похоронен Павел Кадымаев. Жители деревни по ночам иногда видят здесь какую-то «фигуру, которая светится» или огонёк, похожий на пламя свечи, но не гаснущий на ветру. Приближаться никто не решался, но издали казалось, что человек со свечкой бесцельно бродит по кладбищу. Иногда со стороны кладбища ветер доносил звуки, напоминавшие церковные песнопения. Надо отметить, что усть-анзасские шорцы никогда не приходят на кладбище ночью или даже в сумерках. То есть вообще никогда. Табу. Так что все наблюдения производились с почтительного расстояния- не меньше 500 метров.

Беда в том, что никто не знает, где именно находится могила Кадымаева. А один из старейших жителей деревни, Роберт Михайлович Хромов, рассказал нам, что миссионер вообще похоронен за пределами кладбища. В общем, «огоньки» и «фигуру» видели, как минимум, в четырёх разных точках. И мы пошли на кладбище без чёткого маршрута и плана действий. Просто в надежде, что увидим что-нибудь жуткое и мистическое. Я взял фонарь, Даша надела цветастую пижаму и вместе мы отправились смотреть на привидение.

Поиски могилы Кадымаева

Откровенно говоря, ничего мистического и ужасного в этом кладбище нет. Больше всего нагоняло жути само ощущение того, что мы ночью пришли на погост. Для Даши это вообще был первый в жизни опыт ночных кладбищенских прогулок. Этим и объяснялись порывы «бежать отсюда». Но по-настоящему, по её словам, не испугалась – ожидала большего. Даша даже казалась немного разочарованной – видимо, искренне надеялась, что мы обязательно встретим «фигуру, которая светится».

«Самый страшный момент – это когда что-то начало трещать в лесу, помнишь?», - делилась она впечатлениями. – «А всё остальное не так уж и страшно. Не по себе просто было».

Куда сильнее, чем кладбище, нас напугали местные коровы, гулявшие неподалёку. Слово «пастух» местным жителям неизвестно. И в хлев скотину никто не загоняет. Летом, по крайней мере. Вот животные и бродят в ночи, где им вздумается. И, пока не сообразишь, что это коровы, смотрятся довольно жутко – большие тёмные фигуры в свете полной луны.

Дом миссионера

В отличие от кладбища, идя в дом миссионера, мы точно знали чего ждать: звука шагов, ощущения постороннего и глухих ударов по дереву. Спать мы там не собирались, а бодрствующих людей покойный миссионер, согласно собранной информации, никогда не душил, так что самого страшного мы надеялись избежать. Но чем ближе мы подходили к мрачному мёртвому дому, тем более реальными казались рассказы студентов-историков, тем тревожнее становилось. Сразу скажем: этот поход оказался плодотворнее, чем визит на кладбище. Его даже с солидной натяжкой можно назвать «контактом». В общем, смотрите сами.

Перед тем, как закрыть дверь, уже с выключенной камерой я на всякий случай попросил прощения за вторжение и в знак того, что на нас не держат зла, попросил ответить ещё одним ударом. И, когда уже прилаживал замочную скобу на место, услышал последнее одинокое «Дыц!». Вот это было страшновато.

«Здесь было гораздо страшнее, чем на кладбище. Всё время было ощущение, что кроме нас в доме есть кто-то ещё, что за нами наблюдают. А в конце с нами как будто попрощались. Это вообще жесть», - говорила Даша, когда мы уже вернулись в дом, где ночевали, завели генератор и зажгли свет. А в тот момент её хватило только на нетривиальное «Пойдёмте быстрее отсюда!». Надо ли говорить, что спорить с ней никто не стал? Ни мне, ни оператору с фотографом как-то не хотелось проверять, что может случиться дальше. Детский сад, говорите? Мы обязаны были остаться? Милости просим – попробуйте сами, дорогу вы теперь знаете.

Итоги

Версия №1

Мистическая

Слишком многие люди рассказывают одно и то же. Можно, конечно, предположить, что профессор Валерий Кимеев насобирал местных легенд, а потом запугал своих студентов страшными историями. Но через несколько лет Владимир Ерошов останавливался в доме миссионера с отрядом юных скаутов. И специально ничего им не рассказывал, чтобы не пугать детей. А наутро они жаловались, что слышали шаги, ощущали на себе чей-то взгляд и «дышалось неровно».

Так ведь и нам самим было страшно, чего уж греха таить. Даже у меня, скептика, возникало ощущение, что есть в доме ещё кто-то, кроме нас с Дашей, оператора и фотографа. Игра воображения? Возможно. А если нет? Может быть, за привидениями бесполезно охотиться с фотоаппаратом и камерой? И нам стоило попробовать просто посидеть в тишине до утра, чтобы «контакт» состоялся? Возможно, кто-то из читателей следующим летом решит провести пару дней в Горной Шории и увидит больше, чем мы?

Версия №2

Реалистичная

Источником того непонятного треска на кладбище, вероятнее всего, были пустые пластиковые бутылки. Этого добра наряду с пустой водочной тарой здесь, к сожалению, полно. И убирать никто не стремится. В горах и летом-то температура резко падает, стоит только солнцу сесть, а уж в сентябре и подавно. Видимо, от этого бутылки и трещали, постепенно сжимаясь. То же самое и с домом. Стук, который мы слышали – вполне естественная реакция древних брёвен на резкое падение температуры. Не будем забывать, что памятнику архитектуры больше 100 лет и он в аварийном состоянии. Не будем исключать и того, что под впечатлением от жуткой легенды наше воображение помогло услышать и то, чего не было.

В любом случае, дом миссионера на берегу Мрассу мог бы стать занятным музейным объектом и аттракционом одновременно. Но для этого его нужно привести в порядок. И ведь средств на это потребуется совсем немного – песчинка по сравнению с горнолыжным Шерегешем. Зато туристический Таштагольский район обзаведётся собственной гостиницей «Мэтл-плантейшн», куда многие захотят приехать специально, в поисках острых ощущений.

http://sibdepo.ru/reading/misticheskij-kuzbass-dom-s-privideniem-v-posyolke-ust-anzas.html