Про нечисть и оборотней. Две мистические истории от очевидцев
|
В жизни, пожалуй, каждого человека случаются события, которым он не может найти объяснения. Не будем говорить ни об НЛО, ни о снежном человеке, ни об охоте на лохнесское чудовище — оказывается, удивительное действительно рядом и происходит чуть ли не каждый день. Наши мистические истории реальны (если это слово сюда подходит) — их рассказали сами участники событий, попросив скрыть по возможности некоторые подробности, чтобы остаться неузнанными. Говорят, чтобы не сочли ненормальными да и чтобы соседи не смеялись. А все остальное — правда. |
Гостья «оттуда» |
Михаил Иванович был человеком интересной судьбы, жизнь его побросала по свету. Мальчик из села окончил в свое время духовную семинарию, служил в церкви, потом что-то произошло у него в сознании — и пошел бывший священник работать на шахту, добывал уголь в глубоком забое. А когда заработал неплохую шахтерскую пенсию, решил доживать свой век в Крыму — тогда, в советские времена, большое количество пенсионеров стремилось к нам. |
Прикупил Михаил Иванович комнату в коммуналке (были и такие), даже женился на старости лет. А потом стало мужчине скучно без работы — пенсии вроде хватает, а дома сидеть или по гостям ходить тоскливо. |
И вдруг знакомый предлагает ему работу сторожа на стадионе «Локомотив»: мол, нужен сменщик, платят немного, но и работа непыльная — спать за деньги. Старик согласился. |
С месяц все было вроде спокойно: то погонял мальчишек, которые среди ночи перелезали через забор и норовили похулиганить на футбольном поле, то пьяные мужики просили пустить их в туалет, а после отказа справляли нужду прямо у ворот. В общем, в те времена еще не было службы безопасности — вполне хватало и одного сторожа. |
Однажды Михаил Иванович после полуночи обошел вверенную ему территорию и присел в каморке перекусить блинчиками — попивал чаек, глядя в окошко, в которое светил чуть ли не единственный на территории фонарь. А тут вдруг на заборе появилась какая-то женщина, которая стала прогуливаться прямо по его верхушке. «Вот глупая, свалится и разобьется» — с такими мыслями старик выскочил на улицу, чтобы помочь даме слезть с двухметровой высоты. А она уже прошла освещенную часть, и ее фигура удалялась. Старик поспешил за ней и, чтобы не напугать, тихонько окликнул: «Дамочка, здесь гулять нельзя, слезайте». В ответ тишина. Тогда сторож попытался схватить незнакомку за край длинного платья, но ткань тут же треснула — и в руках у него остался обрывок. А вот дама повернулась, и Михаил Иванович оторопел — у нее не было ни глаз, ни рта, а вместо них через отверстия просвечивало звездное небо. По старой шахтерской привычке старик выругался, произнес что-то вроде «японского городового», но увеличив «этажность» мата. Незнакомка захрипела и свалилась по ту сторону забора, но как-то уж совершенно беззвучно. Лезть за ней старик не решился, коленки дрожали от страха. |
Когда вернулся в каморку, долго не мог прийти в себя, даже припасенной «на всякий случай» водки решил выпить. А когда разжал кулак с обрывком платья, руки затряслись — лоскут был совершенно истлевшим и рассыпался на глазах. |
Утром сменщик выслушал рассказ сторожа и сказал: «Оставаться или нет — решай сам. Тут до тебя работал мужик, так он за одну ночь поседел, что-то этакое увидел. А тетку эту здесь многие видели, я тоже, но она безобидная, так, прохаживается неуспокоенная душа. Видать, на этом кладбище похоронена». |
Ну откуда же неместному Михаилу Ивановичу было знать, что за «футбольной» стеной находятся могильные плиты — остатки старого кладбища, которое давно никто не посещает. Рассказал напарник, что в особенно темные ночи из-за забора слышатся то визги, то пение, то плач. А еще кошачье мяуканье, но какое-то заунывное, и на «кис-кис» никто не отзывается. |
Михаил Иванович обсудил с женой эту историю, она поверила сразу, сказала, что правильно сделал, что матом выругался, — мол, от мата все привидения исчезают. А с работы пенсионер все-таки ушел — мало ли какая нечисть может перелезть с «той» стороны... |
Волчьи игры |
В последние годы в Крыму стали появляться волки. Жители северной части полуострова уверяют, что серые стали резать скот зимой и их давно пора отстреливать. Однажды совсем случайно встретился с ними и Павел. Он с товарищем держал отару овец, пополам закупали корма и нанимали чабанов из местных. Когда стали появляться слухи о волках, чабаны начали жаловаться, что им нужно увеличить зарплату и дать хоть какое-то оружие — мол, волки страшно воют по ночам у кошары, того и гляди нападут. |
Павел не из робких, отправился к кошаре, чтобы переночевать и самому убедиться в опасности. Ружье брать не стал — раз стрельнешь, потом не оправдаешься, что в волка, — ни лицензии у тебя, ничего. Взял пневматический пистолетик, стреляющий дробью, поскольку с его помощью не покалечишь, а звук громкий. |
Среди ночи и впрямь раздался вой, явно волчий, поскольку собаки не лаяли, а стали скулить. А потом вдруг в кошаре раздался визг, заблеяли овцы, некоторые кричали прямо по-человечески. Чабан схватил палку, Павел — свой пистолет, и они бросились в кошару. А там уже вовсю орудовали серые разбойники — резали всех овец подряд. Павел уверяет, что в центре кошары резвились волчата, явно один выводок, а взрослая волчица просто наблюдала за ними. Павел выстрелил, даже не видя куда, чабан закричал и стал размахивать палкой, а волчица зарычала, а потом медленно и с каким-то звериным достоинством направилась к распахнутым воротам, волчата устремились за ней. Когда Павел попытался пойти за ними, выход из кошары ему вдруг преградил старый матерый волк — он явно прикрывал отход своего семейства, а от его взгляда у Павла аж руки вспотели. Тогда в отчаянии он выстрелил прямо волку в морду, но тот даже не пошевелился, пока последний волчонок не убежал. |
К утру Павел смог оценить картину разорения — из 120 овец в живых остались два десятка да еще несколько при последнем издыхании, пришлось доделать то, что не успели волчата. Но ни одной овцы волки не унесли и не съели — похоже, на этих овцах старшие учили волчат, как нападать на добычу, резать горло одним клыком. А вот следов старого волка обнаружить не удалось вообще — там, где он стоял «на страже», на снегу остались лишь следы мужских сапог, причем не Павла и не чабана, — таких старых, со стоптанной подошвой. |
Жена Павла долго сокрушалась, даже сначала верить не хотела, что напали волки, уверяла, что это дикие собаки, что их во всем селе надо отстрелять. |
А потом пошла на работу — вызвали в медпункт, где она была фельдшером: мол, пришел какой-то совсем старый неместный то ли грибник, то ли охотник, ему все лицо какой-то дробью посекло... |
Ванда ЯЗВИЦКАЯ |
Фото Архив «КТ» |
Материал опубликован в газете «Крымский ТелеграфЪ» № 205 от 2 ноября 2012 год |
http://ktelegraf.com.ua/3560-pro-nechist-i-oborotnej.html |
При использовании материалов с сайта активная ссылка на него обязательна
|