|
Жуткие черные карлики
|
|
|
|
Письмо с этим рассказом было прислано Алексею Прийме, известному исследователю аномальных явлений. Его прислал Андрей Толстых из Белгорода. В своем письме он, в частности, отмечает: «У меня нет причин не верить автору этого жутчайшего рассказа — женщине, очень пожилой, скромной и набожной».
|
|
|
|
Необычное вторглось в жизнь женщины, просившей не указывать ее имя и фамилию, осенью 1972 года. Произошло это на окраине города Новый Оскол, в районе, издавна застроенном частными одноэтажными домишками.
|
 |
|
Женщина сообщает:
|
|
|
|
— Вечер был темный. На дворе моросил дождь. Слышу, кто-то стучит в дверь. Раздается из-за нее голос: «Подайте, Христа ради, люди добрые». Я отперла дверь и с удивлением увидела за ней фигуру в белой хламиде до пят, похожей на одеяние монашеского покроя.
|
|
|
|
Хотела в замешательстве захлопнуть перед ее носом дверь, однако почему-то не смогла сделать этого. Фигура перешагнула через порог и вошла в дом, попала в полосу света, падавшего от лампочки, висевшей под потолком.
|
|
|
|
Это была очень высокая старуха с поразившими меня молодыми глазами.
|
|
|
|
— Подай Христа ради, внучка, — пропела она.
|
|
|
|
— Да я во внучки вам вроде бы не гожусь. Мне ведь самой уже немало, в общем-то, лет, — сказала я растерянно.
|
|
|
|
А старуха молвила:
|
|
|
|
— Ты мне — не внучка, даже не правнучка. Ты мне — гораздо больше...
|
|
|
|
Услышав эти непонятные слова, я сильно перепугалась, сама на знаю чему. Машинально подхватила со стола буханку хлеба и сунула ее в руки странствующей нищенки. На столе лежали яблоки. Обеими ладонями я сгребла пяток яблок в горсть и тоже протянула их незваной гостье. Старуха резким жестом отстранила мои ладони, сложенные вместе, и яблоки посыпались на пол.
|
|
|
|
Я наклонилась, к слову сказать, совершенно неожиданно для самой себя.
|
|
|
|
— Не плачь, — напевным голосом проговорила старуха. — Сегодня великий праздник, который случается один раз во много-много лет. Сегодня рождается шестая звезда... Ты — добрая женщина. Так пусть этот день будет и твоим праздником. Сегодня к тебе на ночлег придут мои мертвые дети.
|
|
|
|
— Откуда придут они?
|
|
|
|
— С того света. Но не с людского того света, а со своего. Они не похожи на людей. Они нуждаются в ночлеге. Ты приютишь их?
|
|
|
|
У меня закружилась голова от ее жутких речей. Захотелось отделаться от старухи как можно скорее.
|
|
|
|
— Нет, — твердо ответила я. — Не пущу ваших мертвых детей в свой дом. Обратитесь к соседям. Может быть, они пустят.
|
|
|
|
Старуха в белой хламиде сверкнула глазами.
|
|
|
|
— Вот уже триста лет я ищу для них ночлега в вашем мире, — возвестила она, насупившись. — А ты даже в праздник отказываешься приютить их... Забери свои подарки!
|
|
|
|
И она швырнула на пол буханку хлеба, рассерженно пнула ногой одно из яблок, рассыпанных по полу.
|
|
|
|
Я совсем уж опешила, сомлела. Решительно не понимала, что, собственно, происходит. Только что нищенка почти слезно выпрашивала у меня подаяние, а сейчас брезгливо, даже, по-моему, с ненавистью отстраняется от него.
|
|
|
|
— Подай мне скатерть, — приказала незваная гостья и, поведя подбородком, указала на обеденный стол, стоявший в некотором От нее отдалении.
|
|
|
|
Я стянула со стола скатерть и молча протянула старухе.
|
|
|
|
Эта старая ведьма небрежно скомкала скатерть, сунула ее себе под мышку. Не глядя на меня, она вышла тяжелой поступью из дома вон. Громко, яростно хлопнула дверью, когда выходила.
|
|
|
|
Дождь продолжал шуршать в кромешной ночной тьме за окном.
|
|
|
|
Дрожащей рукой я налила себе валерьянки, выпила ее и поняла — не могу одна оставаться в доме! Решила уйти ночевать к соседям. Надела резиновые боты, быстро набросила на плечи плащ... Только подошла к двери, ведущей во двор, как услышала — на крыльце кто-то возится.
|
|
|
|
Переборов страх, я открыла дверь и остолбенела.
|
|
|
|
По высоким ступенькам крыльца тут же двинулась к распахнутой двери цепочка каких-то черных карликов. Судя по всему, они стояли там молчаливой шеренгой, поджидая, когда перед ними откроется дверь. Казалось, они текли сейчас в мой дом бесконечным грязным потоком. Не было никакой возможности разглядеть каждого из них по отдельности.
|
|
|
|
Едва я пробовала всмотреться в очередного нового черного лилипута, перешагивавшего через порог, как он подергивался дымкой, расплывался на общем фоне потока. Хорошо запомнились лишь длинные руки, волочившиеся за каждым сначала по ступенькам крыльца, затем — по полу доме.
|
|
|
|
У самого первого из вошедших, возглавлявшего колонну, правая рука была воздета вверх. В ней торчал горящий факел.
|
|
|
|
По моему телу разлилась тошнотворная слабость. Ноги стали ватными, и я съехала вдоль стены на пол. Но, даже сидя на полу, была выше любого из этих пигмеев.
|
|
|
|
Их главарь с горящим факелом подошел ко мне.
|
|
|
|
— Вот та, — проговорил он писклявым дискантом, — которая отказала нам в ночлеге.
|
|
|
|
Тут я увидела и хорошо рассмотрела его лицо. Рассмотрев же, завизжала в полный голос от ужаса. Это очень трудно было назвать лицом. На нем полностью отсутствовали глаза и нос. Нижняя челюсть с уродливой толстой оттопыренной губой, выдвинутая вперед, была поднята высоко вверх и лежала на морщинистом лбу лилипута. Таким образом, все лицо представляло собой рот — один только рот!
|
|
|
|
— Нынче у нас праздник, — захлопала челюсть. — Хочешь, мы станцуем перед тобой?
|
|
|
|
Я отрицательно помотала головой.
|
|
|
|
Карлик рассердился. Гневно затопал ногами.
|
|
|
|
— Поезжай сейчас же в Киев к своей матери, — пропищал он. — Ей осталось жить четыре дня.
|
|
|
|
С этими словами он шагнул к двери, выходящей во двор. Поток черных низкорослых расплывчатых фигур полился сквозь ту дверь в обратном направлении. Колонна черных лилипутов покинула мой дом...
|
|
|
|
Когда я слегка отдышалась и опамятовалась, то подхватилась с пола и побежала через двор к соседнему дому. А там принялась молотить кулаками в окно, крича что-то нечленораздельное. И через секунду потеряла сознание.
|
|
|
|
Соседи вызвали «скорую помощь». Мне сделали укол, я очнулась, однако на вопросы врачей: «Что с вами? Что произошло?» — не ответила ничего определенного. Дело тут же запахло бы психбольницей, если бы я честно рассказала врачам все о пережитом мною.
|
|
|
|
На следующий день ранним утром я отправилась в Киев. Там выяснилось, что моя престарелая мать внезапно тяжко заболела. Как и напророчил карлик с факелом в руке, мамочка скончалась через четыре дня. Разбираясь с вещами, оставшимися после покойной, я внезапно обнаружила среди них... свою скатерть!
|
|
|
|
Ну да, ту самую, которую высокая старуха в белой хламиде забрала с собой, покидая мой дом в Новом Осколе. Ошибиться было невозможно. У скатерти был особый редкий рисунок и имелись особые приметы, в том числе пара характерных пятен от жира. Опознав скатерть, я покрылась холодным потом. Каким, хотелось бы знать, образом она попала в дом моей матери-покойницы?!
|
|
|
|
http://paranormal-news.ru/news/zhutkie_chernye_karliki/2016-05-24-12238
|
