Призрак под остывшим костром
С некоторых пор Ольга Немирова из Ижевска, как утверждает она сама, стала нашей постоянной читательницей. А причиной оказалась история, буквально (цитирую Олю) «перевернувшая все мои представления о жизни». Всегда иронично относившаяся к людям, рассылающим письма по редакциям, она села и заполнила несколько страниц убористым почерком. В надежде, что сделала это не напрасно, и что письмо ее непременно опубликуют... «Я не буду, - пишет Оля, - рассказывать о себе слишком много. Но имя я назвала подлинное. Добавлю, что мне 23 года, мои родители еще достаточно молоды, живы и здоровы. Профессия, которую я выбрала, не имеет никакого значения, упоминать ее не стоит. Лучше сразу приступлю к сути.
Сколько себя помню, у нас в семье всегда существовала мечта - когда-нибудь купить дом в деревне. В наших краях сделать это труднее, чем, скажем, под Москвой. Во-первых, куда меньше деревень вообще. Во-вторых, часть из них - русские, часть - удмуртские. А так уж повелось, что местные россияне все-таки стараются проводить отпуска привычно, традиционно. Короче, выбор ограничен.
Ну а мы в итоге все-таки вынуждены были купить дом именно в удмуртской деревне, в 60 километрах от города. Деревенька, по мнению родителей, идеально соответствовала их представлениям об «отдыхе на природе»: вокруг сплошные леса, сама она - из 15 дворов. Ни шума, ни лязга, ни загазованности. Вот он, желанный отдых для измотанных нервов горожанина. Да и дешевизна дома привлекала - на удивление крепкого, практически не требующего ремонта. Плюс двенадцать соток земли. Представьте, что тогда, всего-то год назад, все это стоило пятьсот тысяч... Словом, выгодная сделка состоялась. И почти сразу, в июне прошлого года, мы отправились всей семьей туда. В отпуск.
Никогда не забуду первого дня и особенно вечера. И сейчас вы поймете почему.
Мы с мамой только что завершили уборку. В двух комнатах пахло свежевымытыми деревянными полами. И все еще немного пылью, что было даже приятно. Солнце только-только скрылось за вершинами сосен, подступивших к деревеньке. Помню чувство какого-то необыкновенного умиротворения, спокойствия в душе. Родители, уставшие от переезда и хлопот, единодушно решив лечь пораньше, отправились спать. Я же осталась на веранде посидеть-подышать необычайно свежим воздухом. Присела за самодельный дощатый стол, глянула на абсолютно чистое и уже почти темное небо. Еще отметила несколько звездочек, вспыхнувших на нем. А потом перевела взгляд на... Ну, скажем, на стул, стоявший напротив меня.
Прямо передо мной... сидела девушка. Откуда она взялась, если папа собственноручно при мне запер ворота на привезенный специально для этого замок, а забор - высоченный и крепкий?! Девушка, между прочим, явно удмуртка и просто красавица. Это, конечно, странно, что я совершенно не испугалась. Разве что вздрогнула от неожиданности. Я никак не могла заподозрить ничего мистического в появлении незнакомки. Я вообще рациональный человек. Во всяком случае, была тогда - именно благодаря моей расчетливости у родителей и появилась возможность купить этот дом. Деньги тоже сумела заработать я...
Но вернусь к девушке. Она была почему-то грустна, задумчива и... естественна, что ли? Не знаю, как выразиться точнее. Я не сразу обратила внимание, что на ней не совсем обычная одежда. Просто какая-то беловато-желтая ткань, окутывающая фигуру и напоминающая индийское сари. Лицо очень бледное, почти светящееся в уже густых сумерках.
Придя в себя от удивления, я спохватилась: надо же поздороваться!
- Добрый вечер! А я и не заметила, как вы вошли...
Девушка на мои слова не прореагировала - явно думала о чем-то своем. Однако в следующую минуту я услышала ее голос - тонкий, тихий, хотя рта она, похоже, не раскрывала:
- Значит, теперь тут живешь ты... Они убили меня, как мне найти покой?
Беспокойство, а затем страх возникли во мне не тотчас, а постепенно, и чувство это нарастало и нарастало. Оно достигло предела, когда я поняла, что не в силах сдвинуться с места! Моя странная собеседница заметила это мгновенно:
- Боишься? - прозвучало во тьме. - Зачем ты меня боишься? Ведь мне так плохо. Я не причиню тебе зла, не гони меня. Не бросай мой дом! Нам с ним было здесь так хорошо!
В тот момент я подумала, что, наверное, задремала, и весь этот кошмар вижу во сне. По-моему, девушка посмотрела на меня с горестным сожалением и... все исчезло. Я вновь была на веранде одна, никаких бледных девиц напротив. Только сердце тяжело билось. Примерно через минуту я вскочила-таки со стула и бросилась в дом, где мирно похрапывали мои родители.
Утро, увы, ночного кошмара не рассеяло. Ни отцу, ни маме я не сказала ни слова. Почистила от сора участок, взялась красить наличники... Но перед глазами стояло лицо девушки с веранды, и с этим нужно было что-то делать. Но что? И вот после обеда отправилась к соседям. К тем, которые продали нам дом по какой-то засаленной доверенности от кого-то еще!
Понадобилось много времени и усилий, чтобы разговорить хозяйку. Помнится, чтобы вызвать ее доверие, я соврала, что мой дед, мамин отец, был удмуртом. И тетка рассказала такое, что еще позавчера показалось бы мне несусветной чушью. Но не сегодня!
Оказывается, несколько месяцев назад наша изба принадлежала молодой, красивой паре. Жена была красавица, звали - Галя. Жил с ними и брат мужа. Холостой. Да он вроде и не стремился обзаводиться семьей. В деревеньке полагали: нездоров он от рождения, женитьба ему заказана...
- Ну а Галя уж больно красива была, - вздохнула соседка. - Видать, и взыграла в брате кровь на невестку-то! А поскольку Галя отказала ему, да еще и высмеяла привселюдно, и до мужа вся эта история дошла.
Говорили, будто не поверил он жене, а поверил наговору брата. Что там у них происходило, когда муж все узнал, далеко окрест было слышно. Лупил он жену смертным боем. После, когда она из дому на третий день выползла, соседи едва ее узнали - сплошь синяки да шишки. А спустя еще несколько дней Галя исчезла...
Приезжал следователь из города, с ним еще два человека в милицейском. И мужа, и брательника его они с собой увезли. А после кто-то из города с оказией передал соседям эту самую доверенность на продажу дома: вроде бы, хотя трупа Гали и по сей день не нашли, деньги понадобились братьям для адвокатов, чтобы защищать их от обвинения в убийстве. Только никто из деревенских дом ни за что бы не купил: слух пополз, будто в нем чуть ли не каждый вечер Галя появляется. А если кто из живых рядом окажется - враз в воздухе тает, ну чисто туман. И, мол, плачет все...
- Вы-то, барышня, в наши россказни вряд ли поверите, - усмехнулась соседка. - Знамо, городские лучше нас во всем разбираются... Честное слово, следующую ночь я ждала с нетерпением. И тем не менее, увидев в углу веранды светлую Галину фигурку, окутанную призрачной тканью, с трудом уняла нервную дрожь. Конечно, легко сказать себе: «Не боюсь», даже при условии, что мне хотелось - пусть она появится! Ведь для меня - заядлого скептика - это было таким весомым доказательством, что на самом деле никто не умирает окончательно! Значит, те, кого считают привидениями, точно такие же люди, как мы, только с какой-то невероятно несчастливой судьбой, преследующей даже после смерти... «Наверняка, - подумала я, - существует способ помочь несчастной девушке...»
Но на практике, несмотря на все «умные» соображения, мне еле-еле удалось (да и то частично) взять себя в руки. Кажется, я все-таки сумела заставить свое сердце биться в менее бешеном темпе, избавилась от судорожной слабости и онемения, охвативших тело. И Галя это отлично почувствовала! Она поняла: руководит мной желание помочь.
Мы ничего или очень мало знаем сегодня о возможностях, которые приобретает человек после смерти, освободившись от физического тела. Но об одной из них я могу свидетельствовать твердо. Потому что Галя... показала мне место, где ее убили и где спрятали ее тело (вот почему оно до сих пор не было найдено!). Попробую описать, как она это сделала и что я чувствовала.
Я как будто раздвоилась. Одновременно сидела на веранде возле стола и находилась на незнакомой лесной поляне, очень уютной, но с довольно большим пепелищем от костра. Рядом валялись консервные банки, обрывки синтетического шнура, полиэтиленовые и бумажные пакеты. К этому пепелищу меня потянуло просто неотвратимо, и в ту же секунду я оказалась как бы над ним, глянула вниз. Под костром, на глубине, я увидела Галино тело, обернутое в желтоватую ткань, похожую на штору. В горле у девушки торчал нож...
Кажется, у меня мелькнула мысль, что я совершенно не знаю здешних мест и могу просто не найти эту поляну потом, когда... когда понадобится. Тут же мое внимание было переключено какой-то силой на одно приметное место. Там высилась старая береза; начиная с середины, ее ствол раздваивался. Одна из вершин пышно зеленела, вторая была голая и засохшая.
В следующий миг я была уже возле нашего дома, со стороны огорода, где обнаружила тропинку, ведущую к близкому лесу. По ней, как выяснилось несколько дней спустя, и можно было достичь страшной поляны. То был путь, который избрали в последнее Галино утро братья-убийцы...
Не буду рассказывать, каких трудов мне стоило уговорить местного участкового вызвать из города следователя, убедив, что я знаю, где зарыто Галино тело. Наверное, вы уже поняли, что мое «видение» оказалось не галлюцинацией, хотя, придя в себя, я, конечно же, сидела на веранде в полном одиночестве. Обследовав наутро зады нашей усадьбы, я отыскала ту самую тропинку, но пройти по ней у меня все же не хватило духу.
Участковый в конце концов уступил моей настойчивости по двум причинам. Во-первых, заподозрил, что я нашла в доме какое-то вещественное доказательство убийства, которое от него намеренно скрываю и хочу предъявить следователю сама, в жажде славы. Во-вторых, я дала письменное обязательство оплатить все расходы по вызову городских детективов, если их приезд окажется напрасным... Напрасным он, как вы понимаете, не оказался... Иначе я бы не взялась за это письмо.
Галю с тех пор не видела ни разу. Ее, найденную под костром, хоронила вся деревня. Я заказала в ближайшей церкви отпевание, да и теперь не забываю, как говорят в храмах, «подавать записки» и ставить свечки на помин ее души.
После погребения я перерыла горы литературы на темы, которыми раньше совершенно не интересовалась. Узна- ла, в частности, что в Америке уже много лет действует общество медиумов, помогающее погибшим от несчастных случаев или умершим насильственной смертью людям покинуть наш мир окончательно.
Ведь именно те, кто умер внезапной смертью, не будучи к ней подготовленными, и становятся «привидениями»! Слишком сильно привязаны они, как правило, к жизни и близким. Или - потрясены случившимся несчастьем настолько, что вообще не в состоянии понять, что с ними случилось. Это делает душу человека как бы тяжелее, не позволяет покинуть наш физический мир. Существует и очень древнее поверье о том, что жертвы убийц окончательно могут «уйти» лишь в том случае, если злодеяние наказано. (К слову сказать, пепелище дало необходимые улики для того, чтобы убийцы получили по заслугам.)
Почему я решила обо всем этом написать? Ведь даже мои родители до сих пор подробностей случившегося не знают и очень любят наш деревенский дом, считая его самым спокойным местом в мире.
А потому, что, думаю, не являюсь единственным человеком, попавшим в такую историю. Вероятно, многие, столкнувшись с подобным, либо сбегут от страха из «нехорошего места», либо помчатся к психиатру. И никому ничего не расскажут, не желая прослыть сумасшедшими. Между тем таким, как Галя, нужна наша помощь. Лишь живой человек в состоянии помочь им продолжить естественный путь в иной мир...»
К публикации подготовила Мария ВЕТРОВА
Тайная Власть 18,2000
|
При использовании материалов с сайта активная ссылка на него обязательна
|