Сергей Орлов родился 21 октября 1957 г. в городе Воткинске. В 1978 г. окончил Свердловское художественное училище, в 1987 г. МГАХИ им. В.И. Сурикова, где учился в мастерской станковой живописи под руководством Т.Т. Салахова. В 1988 г. был соорганизатором и участником выставки «Да!» – первой выставки авангардного искусства в Ижевске. В этом же году стал одним из создателей легендарной творческой группы «Лодка» (Ижевск). В 1990 г. вошёл в состав Союза художников РФ. В 1995 г. получил звание заслуженного работника культуры УР, а в 2008 г. – звание Почётного работника высшего профессионального образования РФ (2008). В 2011 г. в Москве в галерее Елены Врублевской прошла персональная выставка Орлова «Лемурийцы, 3-я раса».
Наиболее значимые выставочные проекты, в которых принимал участие художник: Международная выставка UGRIKULTURE (музей Галлен-Каллела, г. Хельсинки, 2000), «iжевск» («Винзавод», галерея Гельмана, г. Москва, 2012), «Ижевский завоТ» («Эрарта», г. Санкт-Петербург, 2012), «Белые ночи Перми» (г. Пермь, 2013). Принимал участие в фестивале «Императорские сады» (Русский музей, г. Санкт-Петербург, 2014). С 1987 г. и по настоящий момент преподаёт в Институте искусств и дизайна УдГУ. Среди учеников Орлова такие яркие представители современного искусства республики, как Е. Мальцева, А. Ханыков, М. Верёвкин, Т. Зыкова, С. Шумихин, Р. Постников, А. Егоров, Г. Санников. В 2017 г. в Ижевске одновременно на трёх площадках – в УРМИИ, выставочном центре «Галерея» и музее Института искусств и дизайна УДГУ, прошли персональные выставки Орлова.
Голос пространства
Художник Сергей Орлов подобен мифическому Протею – изменчивый и непредсказуемый в своём творчестве, он известен неожиданными метаморфозами своего изобразительного языка. При этом неизменным качеством его работ являются энергия и напряжение, сконцентрированные в них. Художнику свойственно стремление проникнуть за грань рационального, осознаваемого человеческим разумом. Орлов уверен, что главное для художника – это услышать мироздание, прислушавшись к себе:
– Я картину не вижу, а слышу. Сначала, конечно, я воспринимаю визуальный ряд. Но он переходит в некий звук. И по этому звуку я определяю – хорошая картина или плохая.
Наш мозг очень сложно устроен. Он многослойный. Чувства, слова, логика – всё это разные слои мозга, живущие самостоятельно. Ещё один слой – это особое эмоциональное мышление, которое является слушанием пространства, Космоса. Если у художника очень развито логическое мышление, то оно вступает в спор с глубинным эмоциональным сознанием. В итоге эмоциональное сознание идёт на компромисс с логикой. Когда такое происходит, сама суть чувствования теряется. Художник совершает творческие действия, которые являются неким компромиссом. И тогда картина получается компромиссная, неострая, неискренняя, неглубокая, но правильная. Может быть, даже красивая и гармоничная. Но суть вещей теряется, когда логика туда начинает сильно вмешиваться. Поэтому художнику нужно знать об этой многослойности и внимательно к этому относиться. Нужно следовать изначальному импульсу, сохранять его, беречь. Надо наблюдать за своей эмоцией. Логику отгонять, ставить барьеры. Это и есть медитативный труд. Все художники обладают этой технологией медитации и слушания пространства.
Леонардо да Винчи, любимый художник Орлова, «медитировал», разглядывая сырые пятна на стене, и преображал их в образы. Сходная «медитативная практика» была в детстве и у Сергея Орлова:
– В детстве я жил рядом с железнодорожным вокзалом. У нас был свой дом, и окна выходили туда, где паровозы ходят. А у паровозов раньше труба была, из трубы дымы такие шли. И я помню, в окошко смотрю, чай пью – шиповник с молоком. И паровозы туда, сюда. И дымы такие, сякие. И такие образы в этих клубах дыма возникают – какие-то зверюшки, существа фантастические, и они меняются на глазах. И у меня такой романтизм внутри развился и воображение, конечно.
Гибель атлантов
«Вожди Атлантиды» – один из знаковых проектов в творчестве Орлова 2010-х гг. Источником вдохновения для художника стала легенда, рассказывающая о гибели расы атлантов и исчезновении острова Атлантида. Орлов называет серию работ, посвящённую атлантам, проектом-предупреждением.
Проект «Вожди Атлантиды» – это предупреждение о том, что если мы пойдём тем же путём, каким пошли атланты, то нас ждёт такая же гибель. Почему, согласно легенде, раса атлантов погибла? Потому что их цивилизация пошла по пути развития технологий, научного подхода и опоры на логику. В конце концов они дошли до глобальной войны. Нельзя опираться только на логику, потому что это ведёт к тому, что у человека человеческое исчезает. Чем отличается человек от всех живых существ во Вселенной? У него есть тончайшие эмоции. Логика тоже полезная штука, но должна быть гармония. Сегодня чувственный диапазон у людей сужается. Это и по искусству видно. Чтобы как-то зацепить зрителя, повлиять на его эмоции, в работы вводится много гротеска, насилия, масштабы огромные, яркие краски. Всё кричит, всё орёт, всё соревнуется друг с другом. Если на современную выставку Врубеля повесить, то все мимо пройдут, никто не заметит.
Поток непонятных энергий
Орлов признаётся, что картина «Вожди Атлантиды III» возникла из особого внутреннего состояния:
– Я начал писать эту картину без эскиза. Вот просто с ходу. Было внутреннее ощущение какое-то, которое словами не могу передать. Напряжение, зов, гул какой-то. И начал я с этой личины.
Только посмотрев на картину, зритель встречается взглядом с четырёхглазой маской. То, что скрывается за ней, неотрывно смотрит на нас, пугая холодным бездушием. Это существо словно не замечает разворачивающейся вокруг катастрофы. Иссиня-чёрный поток рвётся вперёд, захлёстывая всё на своём пути. В волнах этой стихии гибнет бык со страдающим человеческим взором. Охватив композицию целиком, наш взгляд останавливается на мерцающем алом пятне. Оно, подобно открывшемуся порталу, уводит нас за горизонт рационального и вербально осознаваемого. Попадая под власть пульсирующего красного цвета, мы ощущаем картину по-новому. Узнаваемые фигуративные изображения вдруг растворяются, и картина преображается в сложное движение, сплетённое из вихрей чёрных линий и всполохов цветовых пятен. Чёрный цвет доминирует в работе. Художник убежден, что чёрный обладает очень сильной энергией:
– Чёрный цвет – это всегда некое напряжение. Когда ты смотришь ночью на небо, оно тёмное, чёрное со сверкающими звёздами. С раннего детства людей притягивает вот эта бездна. Моя картина – это же предупреждение, а в предупреждении должно быть напряжение.
Напряжено и пространство картины. Оно вибрирует, то наплывая на зрителя, то уходя в глубину. Наш взгляд словно путешествует сквозь пространственные слои. На первом плане изображена рука, сжимающая цветок. По словам Орлова, этот цветок стал для него самым сложным местом в картине:
– Очень много времени ушло, чтобы этот цветок придумать и написать. Именно такой: цветок и в то же время не цветок. Он такой механический. Он был живой, а становится неживым. Каменный цветок. Листья ещё более-менее живые. А цветок уже неживой.
Шаг в неизвестность
Орлов так рассказывает о процессе работы над картиной: – Дело в том, что я картину вообще не задумываю. Если ты картину задумал, во всех деталях представил, то неинтересно уже. Она постоянно должна раскрываться потихоньку. Я даже не представляю, какой конечный результат будет. И это меня радует. Если я знаю, куда двигаюсь, то глубины не получается. Импровизация должна присутствовать. Без шага в неизвестность свободы не будет.
Вот этот чёрный поток – это спонтанное решение по ходу работы. Если бы оно было задумано, то не было бы таким энергичным. Я ведь когда эту волну изображал, не сразу её такой сделал. Сначала полволны, потом перья обозначил какие-то. То есть всегда идёшь за картиной. И ты её ведёшь, и она тебя. Иногда картина приносит очень много проблем. Ну, например, не получается у тебя. Ты и так, и этак – не получается. И чем тяжелее далось, тем больше получил. Некоторые картины очень легко даются. Удовольствие получаешь колоссальное, но ощущаешь, что пути не было. А ведь картина – это путь.
