Идущие одной тропой
Это случилось в XVII веке. Однажды утром жители Москвы могли наблюдать удивительное зрелище. По улице, тяжело опираясь на посох, в запыленной рясе шел старый монах. А за ним без привязи и намордника смиренно следовал... огромный медведь. Люди, увидев необычную пару, пугались. Зато животные вели себя совершенно спокойно. Собаки без боязни обнюхивали зверя, коровы, лошади и козы продолжали спокойно жевать траву. «Куда путь держишь, отче?» - осмелился спросить один из горожан. «На суд к Патриарху», - был ответ... Эту поразительную историю вынуждены были признать подлинной даже самые въедливые историки. Подробно описанная в летописи Хутынского монастыря XVII века, она, несомненно, была бы зачислена в разряд легендарных, если бы не очень важное обстоятельство, подтверждающее ее достоверность. В тот же период свидетельства о необыкновенном происшествии встречаются в летописных и приходских книгах еще более чем полутора десятков храмов и монастырей, цепочкой вытянувшихся между Новгородом (где и находится Хутынский монастырь) и Москвой. При сравнении дат этих записей видно, что и по времени они сделаны последовательно: самая поздняя из них внесена в книгу Московской патриархии... В XVII веке, как известно, не было таких средств связи, с помощью которых подобную ситуацию можно было «организовать», сфальсифицировать. Значит, все, о чем будет рассказано ниже, не вымысел, а реальный факт.
Главным источником существования очень бедного в те времена Хутынского Спасо-Преображенского монастыря были обширные пастбища, подаренные монахам соседом-боярином. Иноки после долгих размышлений решили завести на них овец: ведь шерсть давала не только одежду, но и доход от продажи излишков. Поначалу все шло хорошо. Но вскоре монахи обнаружили, что овцы, одна за другой, начали пропадать. Выяснилось, что в соседнем лесу поселился медведь, он-то и был свирепым похитителем животных.
Доложили настоятелю. Но он почему-то не спешил звать охотников, отговариваясь тем, что и зверюге тоже надо что-то есть. Между тем алчность медведя все усиливалась: прямо на опушке начали находить уже не съеденных, а только задранных овец. Об этом вновь доложили настоятелю. «А вот это уже озорство, - покачал головой старец. - Ради потехи губить не позволю». И, взяв свой посох, отправился в одиночестве в лес.
Каково же было потрясение всей братии, когда рано утром они увидели своего настоятеля, возвращающегося из леса в сопровождении огромного медведя! Старец вошел в свою келью, а зверь лег у крыльца... Перепуганные монахи бросились к старцу: «Что делать? Никто не может выйти, медведь лежит и никуда не уходит!..» - «Не трогайте его, - ответил тот. - Пусть лежит. Завтра мы с ним отправляемся в Москву на суд к Патриарху...»
На следующий день настоятель в обществе зверя действительно отправился в Москву! Вот тогда-то и начали появляться по пути их следования упомянутые вначале записи - одна за другой, как раз с такой разницей во времени, которая и предполагает пешее продвижение человека!
...Так вот и добрёл хутынский настоятель со своим спутником до Москвы. Войдя в покои Патриарха, медведя он оставил у ворот. И когда поведал о своей необычной проблеме, Патриарх долго не мог поверить тому, что на суд привели не человека, а дикого медведя. Несколько раз он всплеснул руками: «Кого ты привел?! Где же он?..» - «У ворот, дожидается твоего суда, - спокойно и терпеливо отвечал настоятель. - Внуши ему, Святейший, что нельзя обижать монахов. Что такое поведение зазорно для создания Божия...» - «Если это правда, для чего ты вообще его привел ко мне? - растерянно спросил Патриарх. - Коли зверь так тебе покорен, запрети ему сам!» - «Нет, Святейший Отец, - возразил монах. - Что я такое по сравнению с тобой? Запретить должен ты, своим святительским словом!»
Невероятная дискуссия закончилась в пользу настоятеля. Патриарх, все еще до конца не веривший в услышанное, вышел на крыльцо, а хутынский настоятель пошел к воротам и через минуту вернулся в сопровождении косматого обидчика монахов. Летопись Московской патриархии свидетельствует, что после довольно основательной паузы, понадобившейся Его Святейшеству, чтобы осознать ситуацию окончательно, Патриарх произнес, обращаясь к медведю, следующие слова: «Хутынский настоятель приносит жалобу на твое зазорное поведение: ты обижаешь бедную обитель, похищаешь ее достояние и позволяешь себе озорство, не пристойное никакому созданию Божию. Отныне чтобы ты не смел трогать монастырских овец! Господь силен и без этого пропитать тебя».
Суд закончился. Настоятель поклонился в ноги Патриарху и повернул домой, а за ним покорно поплелся медведь...
Напомню: эта история, несомненно, была бы причислена к вымышленным, если бы не большое количество письменных свидетельств, сфальсифицировать которые совершенно невозможно! Последнюю запись о «подсудимом» мы встречаем вновь в Хутынской летописи. Скорее не запись, а упоминание о том, что с той поры медведь никогда не трогал монастырских овец, но, будучи голоден, являлся за едой в обитель, где ему никогда не отказывали в пропитании.
Как видим, история хутынского медведя дошла до нас в подробностях. Но в святоотеческой литературе она далеко не единственная. Дикие звери очень часто относились к старцам, пустынникам и святым совсем не так, как к остальным людям, а с совершенно небывалым доверием.
Первой в этом ряду стоит дружба жившего в начальные века христианства пустынника Преподобного Герасима со львом. Лев пришел к нему сам, да не просто так, а со своей звериной бедой: он где-то занозил и поранил лапу и явился к святому посреди ночи, скуля от боли. Преподобный Герасим жил в пещере, образовавшейся в скале естественным путем, ничем и ни от чего не защищенной. Увидев своего «гостя» и поняв, что с тем случилось, он не колеблясь вынул занозу, промыл рану водой и завязал львиную лапу чистой тряпочкой... С тех пор лев не отходил от Преподобного, поселившись вместе с ним и словно забыв о мясной пище: самое хищное в мире животное ело то же, что и старец, так же, как и он, довольствуясь минимумом...
Когда Герасим умер, лев не смог жить без него, его скорбь была куда сильнее человеческой: зверь лег на могилу Преподобного Герасима и, не сходя с нее, угас вслед за своим другом...
У нас в России известны еще несколько случаев дружбы святых старцев с медведями: Преподобный Сергий Радонежский и Преподобный Серафим Саровский, жившие в разное время, обзавелись мохнатыми товарищами; обоих не раз видели в минуты, когда они кормили своих друзей с рук. Одна из икон Сергия Радонежского даже запечатлела его в обществе этого зверя, слушавшегося каждого слова и взгляда святого...
Ни наука, ни самые популярные труды по дрессуре не в состоянии объяснить эти трогательные, возникающие фактически мгновенно взаимоотношения. Единственное объяснение несвойственной диким зверям по отношению к человеку кротости и любви мы находим вновь в Священном Писании и христианской космогонии. Именно Писание свидетельствует о той особой роли, которую играют четвероногие в понимании изначально высокой судьбы человека. Вспомним один из очень важных эпизодов Бытия: Творец, задумавший человека как Свое подобие, а значит, как своего СОТВОРЦА, приводит к еще не павшему Адаму всех зверей и животных, с тем чтобы он нарек им имена.
Наречение имен - первый в истории человечества творческий акт, свидетельствующий о способности людей к высокому сотрудничеству с Самим Богом. Кроме того, поскольку Божественный Закон мира гласит, что всякое творение должно подчиняться своему творцу и никому более, подлинным царем зверей вслед за Богом становится в этом мире еще и человек... До падения Адам и Ева понимали язык животных, общались с ними на основе полной и взаимной любви. Именно по причине такого соподчинения зверей человеку мы и увлекли их вслед за собой в момент падения...
И точно так же, как Адам с Евой самовольно вышли из подчинения Богу, предав Его Любовь и доверие к ним, в то же мгновение по закону цепной реакции вышли из подчинения человеку и из состояния любви и мира между людьми и собой звери. Мир пал весь, целиком и полностью, вслед за своим хозяином - венцом творения. Началась сугубо земная история человечества, история цивилизации. История, в которой чудеса возвращения к изначальным отношениям между людьми и зверями возможны лишь там, где человек своей беспорочной или, как принято говорить, святой жизнью, скрупулезным соблюдением Заповедей сумел восстановить собственные отношения с Создателем. Происходит вновь цепная реакция: как только человек возвращает доверие Бога, к нему возвращается полное доверие и любовь зверя, предполагающие подчинение человеку и взаимопонимание.
Подобные чудеса - явление крайне редкое. Но это не значит, что их совсем нет в наши дни.
Года три назад в одном из американских журналов рассказывалось о мальчике, который лет до шести обладал способностью постигать мысли животных. Затем эта способность начала у ребенка ослабевать, а к 12 годам пропала совсем.
Совершенно очевидно, что и здесь это связано с чистотой души ребенка. И чем меньше невинности оставалось в нем, тем слабее становился дар.
Следующая история - вновь сугубо российская и относится к роковым 30-м годам, к самому разгару сталинских репрессий. Казанского Митрополита Кирилла везли в ссылку. Глухой зимней ночью, когда мороз был особенно трескучим, охрана на полном ходу сбросила его с поезда в одном подряснике и тоненькой рясе... Произошло это в лесу, далеко от людского жилья. Митрополит упал в огромный сугроб, потому и не разбился. Выбравшись с трудом из снега, огляделся и понял, что гибель всего лишь отсрочена: кругом лес, тишина и более ничего. Долго шел он, с трудом преодолевая сугробы и заносы, наконец, выбившись из сил, сел на пень, ощущая, как сквозь изношенную рясу до костей пробирает измученное тело мороз. Чувствуя, что начинает замерзать, Митрополит начал читать себе отходную... В этот момент нечто огромное, черное отделилось от лесной тьмы и двинулось к отцу Кириллу. «Первой мыслью, - запишет он позже, - после того, как я понял, что передо мной медведь-шатун, то есть самый свирепый из всех наших лесных зверей, какого только можно вообразить, было: «Загрызет!..» Но куда бежать? Некуда, да и сил нет...»
Между тем гроза зимнего леса, подойдя к Митрополиту, деловито обнюхал его, доброжелательно ткнул носом и вдруг спокойно улегся у ног обмершего от страха человека. От огромной туши повеяло теплом и несомненной симпатией... Поворочавшись, медведь повернулся к отцу Кириллу брюхом и сладко захрапел. «Я, - пишет владыка, - долго колебался, глядя на спящего зверя, потом не выдержал сковывающего холода и лег рядом с ним, прижавшись к теплому животу зверя. Лежал и поворачивался к нему то одним, то другим боком, а медведь глубоко дышал, обдавая меня горячим дыханием...»
Когда начался рассвет, отец Кирилл услышал пение петухов и обрадовался, поняв, что неподалеку человеческое жилье. Осторожно, чтобы не разбудить медведя, встал на ноги. Но зверь тоже проснулся, встряхнулся и вразвалку побрел к лесу. А отдохнувший Митрополит - в другую сторону, на крик петуха. В малюсенькой, затерянной на просторах Западной Сибири деревушке нашлись люди, принявшие и укрывшие его на несколько лет от властей. Они же и рассказали отцу Кириллу, что в ближайшей к ним части тайги действительно завелся медведь-шатун, наводящий ужас на всю округу...
Если же вернуться к утерянной нами способности понимания языка наших «братьев меньших», то самая последняя история услышана мной совсем недавно от человека не только достойного доверия, но и бывшего свидетелем ее финала, вновь решительно необъяснимого. Женщины, о которой пойдет речь, нет в живых уже много лет. Умерла она в глубокой старости, ее биография полностью определилась биографией ХХ века, так как родилась она в 1902 году в очень родовитой и богатой дворянской семье. Поскольку эмигрировать вместе с родными после октября 1917-го не успела, ранняя юность так и осталась единственным светлым пятном в судьбе, в том числе личной. Став в дальнейшем преподавателем скандинавских языков в МГУ, она не утеряла ни веры в Бога, ни привычки к нравственной, чистой жизни. Старость встретила в одиночестве. Самой большой ее радостью были кошки... Но не подумайте, что женщина превратилась в типичную «кошатницу», каких много, обзаведясь десятком зверушек, нет! Кошка у нее была одна, но еще семерых или восьмерых она прикармливала возле подъезда, как-то по-своему с ними общаясь. И часто уверяла знакомых, что у кошек есть свой язык, что они ей во время кормления рассказывают обо всех дворовых новостях, обо всем важном и интересном...
И хотя старушка и впрямь поражала своих соседей тем, что всегда знала о всевозможных событиях, происходивших в округе, одновременно с их участниками, всерьез к ее словам никто не относился. А потом наступил день, когда ее не стало. Едва с помощью милиции соседи вошли в ее комнату, их глазам предстала невероятная картина. Женщина и впрямь была мертва: умерла она, видимо, во сне, потому что лежала на кровати. Напротив нее на огромном старинном шкафу сидели в ряд восемь кошек, неизвестно как сюда попавших. Сидели молча, неподвижно, а из кошачьих глаз текли самые настоящие слезы!.. Домашняя кошка старушки лежала у нее на груди и тоже плакала. Она долго не подпускала вошедших к хозяйке и подпустила, лишь когда одна из соседок заговорила с ней «на равных», как с человеком, пояснив, почему это необходимо сделать...
Вряд ли здесь нужны комментарии. Уместно лишь заметить, что на примере и святых, и даже просто «очень хороших» людей мы наблюдаем не какие-то новые отношения человека с животными, а возвращение к тем, которые существовали изначально, до трагического падения человека, а вместе с ним и всего нашего мира. То, что подобные чудеса возможны даже в наше сугубо научное, материалистическое время, нельзя расценивать иначе, чем еще одно напоминание Бога человеку о том, каким был и каким может еще стать мир, если мы сами этого захотим...
Карина КАРЕВА
Тайная Власть 21,2000
|
При использовании материалов с сайта активная ссылка на него обязательна
|