Кровавый Лама
|
|
Секретный экспонат петербургской кунсткамеры под названием «Голова монгола» никогда не выставлялся, а сопутствующие ему документы либо уничтожены, либо все еще пребывают под спудом.
|
|
Сквозь мутноватую толщу формалина с ухмылкой взирает темный устрашающий лик.
|
|
Это голова человека, происхождение и обстоятельства жизни которого неясны, а таинственное влияние, оказанное на соотечественников, огромно. Называли его Джа-лама или Дамбейджанцан.
|
|
Цепь перерожденцев Начать придется издалека, с середины XVIII века. Действие происходит в Монголии, изнывающей под игом маньчжурской династии Китая. В одном из ламаистских монастырей подрастает мальчик Амурасана, привезенный из Тибета. Считается, что это перерожденец, в котором воплотился дух страшного докшита (божества – охранителя веры) Махакалы. Шестирукий, черноликий, в короне из черепов, Махакала, как его изображают иконописцы, пляшет на трупе, потрясая ножом или мечом, и пьет кровь из отрубленной головы, превращенной в чашу. Он не просто побеждает зло, но испытывает блаженство при виде смертных мук носителя зла.
|
|
Этому, казалось бы, чисто мифологическому образу божественного садиста суждено было обрести кошмарное воплощение. Амурасана вырос и возглавил антикитайское освободительное движение.
|
|
Но восстание было подавлено, а сам он позорно бежал с поля боя. Убежище Амурасана нашел в сибирском городе Томске, где прожил тихо и мирно до последнего часа. И только легенда о нем никогда не умирала в Монголии.
|
|
Перерожденец, в ком якобы воплотилась душа Амурасаны, объявился на кровавой заре ХХ века. Маньчжуро-китайские захватчики по-прежнему властвовали в Монголии. Разжечь пламя войны против них сумел тот самый «Монгол» из кунсткамеры.
|
|
На самом деле Джа-лама, или богатырь Дамбейджанцан, как он себя называл, был астраханским калмыком. Первое появление Дамбейджанцана в Монголии прошло незамеченным, но когда в 1912 году он громогласно объявил себя перерожденцем Амурасаны и ламой высокого посвящения, о нем заговорили по обе стороны монголо-китайской границы.
|
|
Слухи о Джа-ламе распространялись от юрты к юрте со скоростью степного пожара. Самую суть его устремлений уловили сказители в протяжных и заунывных песнопениях, исполненных страха и невнятных надежд: «Я иду собирать своих подданных, домашних рабов, я иду, чтоб привольно в блаженстве зажить…».
|
|
Задержанный китайскими стражниками, он объявил себя подданным русского царя. Пожалуй, это было единственным словом правды в его весьма противоречивых рассказах о себе, а тем более в той фантастической мешанине, что донесла молва. По слухам, он действительно побывал в Тибете, но, убив товарища, был вынужден бежать. Или просто ходил в Лхасу паломником из монастыря Долоннор, куда его отдали еще ребенком? А может, вез в Пекин монастырские деньги для подношения важному мандарину, да присвоил их и опять же бежал? Юрий Николаевич Рерих так подытожил свои впечатления от встреч с Джа-ламой: «Его жизнь покрыта тайной, и никто не знает точно, откуда он родом и каковы были его истинные намерения». В каждом улусе уже знали о появлении двух лам на белых верблюдах. Старший был в богатом монгольском дэли (запахивающемся халате), надетом поверх русского военного мундира, и с маузером в деревянной кобуре на боку. Второй «лама» прославится как герой революции полководец Максарджав. Их пути разойдутся, но связи сохранятся до самого конца.
|
|
Чудеса и зверства То, что он истинный докшит Махакала, Джа-лама не замедлил продемонстрировать на деле. Чинимые им зверства убеждали лучше всяких слов.
|
|
– Когда святой убивает грешника, – объяснял он свои действия, – то оказывает ему величайшую услугу, даруя благое перерождение в будущем.
|
|
Едва ли такой человек смог отдать десять, а то и двадцать лет жизни на изучение священных текстов, чтобы получить высшую степень теолога, но творимые им чудеса заставляли верить в его сверхъестественную сущность. Как-то, спасаясь от погони, Джа-лама добежал до озера и, повернувшись к преследователям, остановил их взглядом.
|
|
Они замерли и вдруг, словно разом ослепнув, начали беспорядочно размахивать саблями, нанося раны друг другу.
|
|
Он прославился и как чудодейственный лекарь. Джа-лама рассек грудь больного крестьянина и показал, как трепещет легкое и колотится сердце, а тот даже не шелохнулся, и, главное, ни капли крови не пролилось… Или еще пуще: после победной атаки он выгреб из-за пазухи горсть пуль и продемонстрировал свой пробитый во многих местах халат, а на теле – ни царапины.
|
|
«Истинно бессмертный, святой», – заключали его сподвижники. А австрийский корреспондент Йожеф Гелета писал: «Люди были слепым орудием в руках таинственного калмыка. Они верили, что он принадлежит к таинственной секте лам, что обитали в монастыре вечной жизни в Гималаях, приобретали сверхчеловеческую магическую силу и становились обладателями великих тайн. Эти избранники узнавали друг друга в миру по особому способу разделывания сухожилий за едой.
|
|
И знак тот простые смертные не видели… Оказать сопротивление Джа-ламе было практически невозможно, поскольку его всепоглощающая гипнотическая сила способна была поражать даже оружие в руках его жертв».
|
|
Расправам над побежденными, которые устраивал Джа-лама, придавалось подобие ритуального действа – жертвоприношения. Пленных китайцев раздевали, связывали и усаживали на землю. Под пронзительный вой длинных труб из храма выходил Джа-лама в желтом монашеском одеянии. Словно священнодействуя, он обрядовым ножом-григуком вспарывал грудь первого узника, вырывал пульсирующее сердце и танцующей походкой направлялся к следующему.
|
|
Случалось ему своими руками выдавливать глаза, отрезать уши, языки, половые органы. В жертву Махакале его воплощением порой приносились десятки человек. Их сердца бросали в габалы – чаши, выделанные из человеческих черепов, а потом кровью чертили колдовские заклинания на знаменах.
|
|
Джа-лама претворил в действительность чисто символические мотивы тантрийских икон, где были изображены все ужасы ада: истерзанные тела, пучки вырванных глаз, дымящаяся кровь в черепах-чашах.
|
|
Даже его лошадь несла соответствующий убор: целиком содранную человеческую кожу у седла и отрубленную голову на груди. Кожа, как говорили, принадлежала киргизу, одному из тех, кто угонял стада овец. Наказав воров, Джа-лама со товарищи сам пригнал в ставку тысячу лошадей, триста верблюдов и несколько тысяч баранов. Жить-то надо «привольно»… ЧК против Махакалы Революция в России, а затем и в Монголии не внесла перемен в образ действий Джа-ламы, но теперь он держался настороже. Последние годы своей жизни он провел в городе-крепости, возведенной среди пустыни Гоби, – своем городе, который намеревался сделать столицей независимого теократического государства в Западной Монголии. В его планы входило и строительство новых буддийских храмов. А пока он промышлял грабежами торговых караванов, следовавших через пустыню. Все подходы к его лагерю охранялись дозором, а колодцы были тщательно замаскированы.
|
|
Пока он держал в страхе всю Западную Монголию, революционное правительство в Урге висело на волоске. При одной мысли, что этот «Махакала» мог объединиться с другим «докшитом» – объявившим себя спасителем буддизма и Монголии белогвардейским бароном Унгерном, действовавшим в том же регионе, пробирает дрожь. Два одуревших от крови садиста – не слишком ли много для такой малонаселенной страны? Из Москвы полетели депеши под грифом «Совершенно секретно» и «Весьма срочно». Джа-ламе чекистами был втихую вынесен смертный приговор. «Махакале» было передано подложное послание, в котором советские власти предлагали ему почетную должность полномочного министра Западной Монголии. Казнь Унгерна, переданного в руки сибирских красных конников самими монголами, понудила «перерожденца» заглотнуть наживу. Его согласие на должность сопровождалось просьбой прислать печать и представителя для переговоров.
|
|
Ликвидировать «перерожденца» было поручено особой группе, куда вошли войсковые командиры, опытные чекисты и насильно завербованные ламы. Непосредственно к Джа-ламе подослали двоих хорошо известных ему монголов с письмом, подтверждающим сделанное предложение. Один их них, встав на колени, попросил благословения. Но не успел «Махакала» возложить тому на макушку ладони, как был схвачен за оба запястья.
|
|
В ту же секунду напарник всадил ему пулю в затылок.
|
|
Выстрел послужил сигналом для «чрезвычайных посланников». Сначала взяли оружие в арсенале, затем тщательно собрали все награбленные ценности: золото, серебро, украшения, меха, китайские шелка.
|
|
«Подданные и рабы» сопротивления не оказали. Первой жертвой стала собака «бессмертного», затем принародно пристрелили главных соратников Джа-ламы.
|
|
А заодно и Хамбо-ламу, настоятеля монастыря, – это был первый сигнал грядущих расправ над буддийским духовенством.
|
|
Вскоре от множества буддийских храмов в Монголии останется – для показа иностранцам – один столичный Гандантэкченлин, а драгоценные бронзовые фигуры божеств отправят в СССР на переплавку.
|
|
Металл пойдет на патроны для Красной армии.
|
|
Обезглавленное тело Джа-ламы сожгли на костре. Сердце, согласно древним обычаям, получил исполнитель приговора, а голову насадили на пику. Потом ее долго возили по всем улусам в назидание народным массам, чтобы по кочевьям разнеслась весть о его гибели и простые монголы убедились: Джа-лама смертен, его больше нет! Завидев эту процессию, пастухи старались свернуть в сторону, ибо верили, что встреча с «цаган-толгой» – «белой головой» сулит беду. «Белой» же голову прозвали потому, что она была мумифицирована по старинному степному обычаю – просолена и прокопчена, от чего соль кристалликами выступила на коже.
|
|
Но и после гибели Джа-ламы кочевники не верили в его смерть и гуляла молва, будто видели его то в одном месте степи, то в другом… * * * Как известно из мемуаров, Джа-лама обладал мстительной натурой – тот, кто вызвал его гнев, мог считать себя приговоренным. Проклятие преследовало и людей, имевших дело с его головой. В тот день, когда она, как бесценный трофей, прибыла к зданию революционного правительства в Урге, скончался «главком монгольской революции» товарищ Сухэ-Батор.
|
|
В 1937 году был расстрелян в Ленинграде как «агент японской разведки» историк В.А.Казакевич, полулегально доставивший голову «перерожденца» в Россию.
|
|
Другой ученый, В.Д.Якимов, собиравший материал для публикации о Джа-ламе, погиб в первые дни войны. В 1943 году в сталинском лагере скончался русский купец А.В.Бурдуков, хороший знакомый Джа-ламы, сделавший несколько его фотографий, благодаря которым сегодня мы можем представить облик грозного «защитника буддизма».
|
|
Петр ЕРЕМЕЕВ
|
|
Тайная Власть 19,2008
|