05.01.2020. - Апокалипсис, которого не было

Апокалипсис, которого не было

Двадцать лет назад бизнес и государства тратили миллиарды долларов на предотвращение казавшейся неизбежной катастрофы — массового сбоя компьютеров по всему миру из-за наступления 2000 года. Золотое время для IT-специалистов и экспертов по выживанию после конца света, срубавших легкие деньги на панике. Истерию из-за компьютерного кризиса и ее положительные последствия вспоминает американский Forbes

Двадцать лет назад миллионы людей, среди которых были и руководители корпораций и главы правительств, опасались, что в канун Нового года интернет рухнет, утянув за собой значительную часть цивилизации. А все потому, что компьютеры по всему миру не могли справиться с наступлением 2000 года. Установленное на них программное обеспечение использовало всего два знака для представления года в датах. Когда год «99» сменился бы на год «00», программы перенеслись бы на столетие назад — в 1900 год. И тогда бы системы одна за другой посыпались как почти бесконечная цепочка домино. На подготовку к тому, что казалось почти неизбежным, были потрачены миллиарды.

Вот как в январе 1999 года описывал грядущую перспективу журнал Vanity Fair: «Сейчас полночь, 1 января 2000 года. В некоторых городах нет электричества. Банковские хранилища и тюремные ворота раскрыты настежь. Больницы не работают. Многие страны погрязли в беспорядках и революциях. Никто не сможет осознать масштаб последствий до тех пор, пока они не наступят. Несомненно одно: удивительные машины, которые управляют нашей жизнью и упрощают ее, не будут знать, что делать».

Но вот год закончился: часы пробили полночь в каждом часовом поясе по всему земному шару — и почти ничего не произошло.

Много потраченных на подготовку усилий — и примерно столько же истерии. Эта история показала, что на самом деле мы мало что знаем о мощности или хрупкости массивных информационных сетей и еще меньше — о том, что ждет нас в будущем.

«Похмелье для бизнеса»

Все началось полвека назад, на заре компьютерных технологий, когда для хранения информации использовали перфокарты — бумажные карточки размером 8 на 19 см, которые вставляли в вычислительные машины. Память стоила дорого и занимала много места — бесчисленные комнаты в случае с первыми компьютерами. Поэтому количество записываемой информации сводилось к минимуму. Годы решили указывать всего двумя цифрами. Записанные подобным образом однажды, они и дальше вводились в систему именно так.

В 1964 году IBM сделала компьютер необходимым устройством для бизнеса, представив машину System/360. Эти аппараты были сравнительно компактными, но все еще превосходили по размерам холодильники. В них также использовался стандартный двузначный формат года. «Я один из тех, кто виновен в возникновении этой проблемы, — свидетельствовал бывший экономический консультант перед конгрессом в 1998 году. — Я писал эти программы еще в 1960-е и 1970-е годы и так гордился тем, что мне удалось сохранить немного места, не приписывая «19» до точного года». Этим бывшим консультантом был Алан Гринспен, председатель Федеральной резервной системы.

В 1984 году сотрудница страховой компании в Иллинойсе ввела на своем компьютере дату аннуитетного платежа, которая приходилась на начало 2000-х годов. Компьютер посчитал, что это год веком ранее, и вместо расчетов выдал бессмыслицу. Впоследствии она и ее супруг написали книгу «Кризис компьютеров: как предотвратить грядущий мировой коллапс компьютерных систем». Мало кто обратил на нее внимание. Но к концу 1980-х годов сотрудники федерального управления социального обеспечения США обнаружили, что они также не могут рассчитать даты после 2000 года. К 1994 году управление начало анализировать миллионы строк компьютерного кода, чтобы найти решение проблемы. Министерство обороны столкнулось с похожими трудностями и запустило похожий проект. Один из высокопоставленных чиновников министерства как-то сказал: «Если бы мы строили дома так же, как мы разрабатываем программное обеспечение, первый же дятел разрушил бы цивилизацию».

Во второй половине 1990-х годов тревога о грядущих изменениях в датах приобрела массовый характер. Конгресс, как и полагается, начал исследовать вопрос, но не смог принять законопроекты, которые решали бы проблему. В 1998 году Вашингтон наконец приступил к действию: президент Билл Клинтон подписал исполнительный указ о создании совета по решению проблемы 2000 года. Главой совета Клинтон назначил Джона Коскинена, который до этого был заместителем директора управления по административным вопросам и бюджету. Клинтон заявил американцам, что «любую компанию, которая в преддверии Нового года вооружается только шампанским и хлопушками, наутро ждет тяжелейшее похмелье». Крупный бизнес к тому времени уже и сам выделял много денег на профилактические меры для решения проблемы 2000 года. В частности, телекоммуникационная компания AT&T тратила в конце 1990-х годов по $500 млн в год. Гендиректор компании Майкл Армстронг жаловался на команду, занимавшуюся «Проблемой 2000-го года»: «У них был безграничный бюджет, и они все равно ухитрились его превысить».

Предсказание Билла Гейтса

Это была золотая эра для IT-специалистов, специалистов по выживанию и особенно христиан последних дней. Консультант по информационным технологиям Питер де Ягер сделал «Проблему 2000-го года» своей специальностью и стал настолько известен благодаря своим выступлениям и семинарам, что американская фондовая биржа запустила индекс акций компаний, связанных с «Проблемой 2000-го года», и назвала его «Индекс 2000 года де Ягера». The New York Times называла де Ягера «Полом Ревиром компьютерного кризиса 2000 года». Оглядываясь назад десять лет спустя, старший вице-президент технического отдела компании Ace Hardware отметил: «Проблема 2000-го года привлекла всеобщее внимание к IT». Директор по инвестициям одной компании, занимающейся бурением на шельфе, согласился: «Это был поворотный момент, одно из лучших времен для IT». Топ-менеджер AMC Computers ностальгически вспоминал: «Мы столько заработали на этом. Многие думали, что эти легкие деньги никогда не кончатся».

Меж тем, незамеченным не остался тот факт, что 2000 год знаменовал второе тысячелетие с рождения Христа и что Откровение можно истолковать так, что смена тысячелетия означает конец времен. Пастор и телепроповедник Джерри Фалвелл объявил, что «с помощью проблемы 2000 года Господь, возможно, пытается привести эту страну в чувство, усмирить ее», «начать возрождение, которое охватит весь мир к восторгу церкви». Он запустил продажи видеозаписи под названием «Руководство христиан по сбою тысячелетия» по $28 за копию и начал запасаться едой и боеприпасами. «Я хочу быть уверен, что смогу убедить остальных не связываться с нами», — объяснял он. Его коллега, проповедник Пэт Робертсон, предупреждал: «Нет сомнения, нас ждут серьезные беспорядки». Ему вторил Джеймс Добсон, основатель христианской организации Focus on the Family: «Нас ждут суровые времена, которые нам придется пережить».

Множились книги с заголовками вроде «Проблема 2000 года = 666?» и «Духовное выживание во время кризиса 2000 года», а также сайты вроде josephproject2000.org, на которых продавали продукты питания оптом. Всеобщее волнение росло, и редактор журнала Christian Computing преподобный Стив Хьюитт ездил по стране, вселяя спокойствие в паству. «Я воюю с паникой, — говорил он. — Windows 98 — это не вопрос веры. Pentium II — это не вопрос веры».

В феврале 1999 года ООН основала международный центр кооперации по проблеме 2000 года. В декабре 1999 года США и Россия создали совместный центр стратегической стабильности 2000 года, чтобы предотвратить случайные пуски ракет или ядерные атаки. Компания из Массачусетса продавала за $89 «Набор для выживания в 2000 году» для индивидуальной защиты, куда входили счеты, фонарик и компас. Но были и оазисы спокойствия. Глава Microsoft Билл Гейтс заявил, что ожидает наступления периода, когда «люди будут обеспокоены всей этой подготовкой, но на самом деле возможные проблемы не вызовут и близко такой паники, о которой говорят».

Новый год

По мере приближения Нового года Федеральная резервная система распорядилась напечатать бумажные деньги на $70 млрд — примерно по $255 на каждого жителя США, на случай, если вкладчики массово решат забрать деньги из банков. Chase Manhattan Bank создал 27 координационных центров, чтобы круглосуточно следить за своей сетью. Citigroup открыл центральный координационный центр, местоположение которого держалось в секрете.

Наконец, часы пробили полночь — прежде всего на юге тихоокеанского региона. В Новой Зеландии, как описывал позднее преподаватель философии Денис Даттон, «всплеск интереса вызывали только шампанское и фейерверки, поскольку телефоны, банкоматы, автомобили, компьютеры и самолеты продолжали работать как обычно». Постепенно полночью наступала по всему миру. В Австралии машина для печати автобусных билетов ошиблась в дате. В Италии срок наказания некоторых тюремных заключенных был ненадолго увеличен на столетие. В Англии сломался приливометр. В США шпионский спутник на протяжении нескольких часов работал в резервном режиме. В Гонконге перестали работать полицейские алкотестеры — надо признать, это было совсем не вовремя. По всему миру тут и там кассовые аппараты вместо корректной даты пробивали «1900 год» и выдавали покупателям чеки, которые те могли бы сохранить как сувенир.

Италия занялась проблемой 2000 года позже, чем многие другие страны, и при этом сделала намного меньше. Многие пессимисты ожидали, что в стране, известной своим принципом dolce far niente (итал. «сладкое ничегонеделание»), хаос приобретет особый размах. Однако даже в Италии сбоев было мало, не считая того инцидента с заключенными. В полночь остановились все поезда, поскольку, как объяснил представитель перевозчика, «итальянцы были настроены скептически, и мы заявили, что ничего не случится. Но мы не могли рисковать». Лоренцо Робустелли, один из руководителей организации празднования Святого года в Риме, выразил сочувствие остальному миру: «Мне очень жаль, но иногда в Италии все работает».

В Словении наступление 2000 года прошло настолько непримечательно, что высокопоставленного государственного служащего обвинили в преувеличении опасности и уволили. «Тех, кому поручили устранить неполадку тысячелетия, проклинали бы, если бы возникли серьезные проблемы, и проклинают сейчас, потому что проблем так и не возникли», — отмечала BBC 4 января.

Полезная паника

Были и те, кто в последующем скорее положительно оценивал произошедшую панику. «В конечном счете проблема 2000 года оказалась выгодна для экономики США», — говорил Ларри Кудлоу, в то время экономист в инвестиционном банке. «Люди вроде как разочарованы», — отмечал Майкл Гранатт, один из руководителей британской инициативы по предотвращению проблемы 2000 года. Он добавлял: «Все происходит так, как нужно, не случайно. Это возможно благодаря надлежащему планированию». Джон Коскинен, которому Клинтон поручил заняться проблемой 2000 года, сетовал, что «единственная возможность стать героем — это если бы половина мира замерла, а потом каким-то образом снова вернулась к работе, что не было нашей целью. Как часто и бывает в управлении, если все хорошо работает, люди не обращают на это внимания». Разочарованным остался и специалист по выживанию в сложных условиях Бен Леви, который построил дом в Колорадо, чтобы пережить апокалипсис. «В каком-то смысле я на это надеялся, — позднее рассказывал он в радиопередаче Marketplace. — Это было бы весело: мне действительно казалось, что я бы справился с вызовом».

Несомненно, тревога по поводу катастрофы, которая так и не случилась, в разгар технологической революции побудила правительства и компании обновить системы, о которых долгое время никто не вспоминал. Одно из преимуществ этой деятельности стало очевидно, когда менее чем через два года в Америке произошла настоящая трагедия. В 2005 году Алан Гринспен говорил: «После 11 сентября 2001 года мы обнаружили, что подготовка к 2000 году имела гораздо большее значение, чем мы полагали. В ретроспективе она, очевидно, напрямую определила успешное функционирование систем в кризисных условиях после атак». Лоис Слэвин, курировавшая программу системного дизайна и управления в Массачусетском технологическом институте, придерживалась того же мнения. Она писала, что «избыточные элементы систем, разработанные в преддверии так и не случившегося сбоя 2000 года позволили городскому транспорту и сектору телекоммуникаций оказать услуги на высочайшем уровне в условиях страшных разрушений» 11 сентября.

Одним из тех, кто помогал Нью-Йорку готовиться к приходу 2000 года, был Ричард Рескорла, вице-президент службы безопасности Morgan Stanley. В 1999-м он встретил приход Нового года в бункере, откуда вместе с коллегой, как вспоминал другой сотрудник банка, «выходил осматривать Всемирный торговый центр, проверяя этаж за этажом всю ночь, чтобы выяснить, может ли где-то возникнуть проблема». Двадцать один месяц спустя, утром 11 сентября 2001 года, Рескорла вывел сотрудников Morgan Stanley из задымленной Южной башни и по пути распевал песни через рупор, чтобы подбодрить их. Около 3700 человек тогда смогли спастись. Рескорла вернулся, чтобы поискать пропавших людей, и погиб, когда здание обрушилось.

Теракты 11 сентября были катастрофой, которую никто не мог предвидеть. Чему мы должны были научиться благодаря другой катастрофе, которую миллионы предвидели, но которая так и не случилась? Были ли мы осмотрительны и мудры? Не слишком ли легко мы ударились в панику? На десятую годовщину новозеландский философ Дэнис Даттон опубликовал колонку в The New York Times, в которой он утверждал: «Фиаско 2000 года — это не простая осмотрительность. Многие религии — от зороастризма до христианства, от иудаизма до сект НЛО — построены на идее греха и конца света. Угроза 2000 года перекликалась с этими концепциями… Идея, будто наши хитроумные изобретения однажды нас уничтожат, остается популярной в художественной литературе по меньшей мере со времен «Франкенштейна» Мэри Шелли».

«Когда мы превращаем практические проблемы в катаклизмы космического масштаба, мы отдаляемся от их решения», — писал он. Но затем он делал шаг к выводу, который может оказаться абсолютно неверным: «На мой взгляд, это применимо к вздымающимся волнам, бурям, засухам и массовым вымираниям живых существ, о которых говорят сторонники модного климатического катастрофизма. Такие увлекательные образы имеют меньше отношения к научной климатологии, чем к распространенному мнению, будто современность и ее расточительный комфорт приближают нас к библейскому Судному дню».

Будущее всегда более загадочно, чем нам бы хотелось считать. Дэнис Даттон был мудрым человеком, но он не мог предвидеть, как экологические проблемы, которые он описывал с таким пренебрежением, будут влиять на нас уже сегодня. Он не мог знать и того, что из-за злой насмешки судьбы The New York Times опубликует его некролог ровно через год после его статьи о проблеме 2000 года: он стал жертвой рака простаты. Сложно не улыбнуться, наблюдая за теми перегибами, которые случались в те лихорадочные дни перед жутковатым спокойствием ночи 31 декабря 1999 года, но не причинили большого вреда и, возможно, сделали наши информационные сети более крепкими, устойчивыми и гибкими. Эти сети и сегодня, даже в большей степени, чем 20 лет тому назад, остаются центральной нервной системой цивилизации. Нельзя переоценить важность ухода за ними.

Источник