Широкий пояс курганных погребений, оставленных кочевыми племенами
В последние годы перед востоковедением встал вопрос об исторической роли кочевых племен Центральной Азии и южнорусских степей и их влиянии на древние очаги культуры Средиземноморья и Дальнего Востока.
Великие кочевые империи, некогда занимавшие огромные географические пространства, остаются и поныне почти неисследованными. Исторические хроники и литературные документы их соседей изобилуют сведениями о пограничных кочевых племенах, их истории, обычаях и свидетельствуют о потрясающем воздействии, произведенном грандиозными по размаху событиями, разыгравшимися на обширных пространствах Внутренней Азии.
Единственными памятниками их передвижений являются многочисленные группы могильных холмов, покрывающие бескрайние русско-азиатские степи. Большинство этих погребений еще ждет своих исследователей.
Огромный интерес, вызванный замечательной, уникальной стилизацией, характерной для искусства кочевников, а также широкое распространение этого стиля среди разнообразных племенных групп Внутренней Азии и его громадное влияние на искусство соседних культур поставили на очередь вопрос о культурной роли кочевников. Кочевниковедению – этой новой отрасли восточной археологии – надлежит в будущем восстановить картину кочевого мира, этого звена между культурами Древнего Китая, Индии и бассейна Средиземного моря.
Широкий пояс курганных погребений, оставленных кочевыми племенами, простирающийся от Венгерской равнины до Западного Китая, изучен только частично. Археология центральноазиатских кочевий пребывает в младенчестве. Большинство центральноазиатских экспедиций ограничивалось обследованием «городских» культур, располагавшихся вдоль великих караванных путей, связывавших Древний Китай со странами Ближнего Востока…
Остаются неисследованными многочисленные погребения, разбросанные по травянистым отрогам горных хребтов Тарбагатая и Джаира, по северным отрогам Тянь-Шаня, Джунгарским степям, Монгольскому Алтаю, пустынным хребтам Карлык-тага и их гобийскому продолжению, скалистому хребту Коко-тюмюртейин-ула, по Урянхайским горам, Западной Монголии (горная система Хангая) и в почти неисследованной долине реки Керулен в Восточной Монголии.
Через всю Центральную Азию тянется пояс степных и горных пастбищ – колыбели могущественных кочевнических союзов. До недавнего времени считалось, что южная граница пояса курганных погребений проходит вдоль Тянь-Шаня и нескольких параллельных хребтов Монгольского Алтая, проникая далеко в глубь пустыни Гоби…
В 1925–1928 гг. Центральноазиатской экспедиции академика Н.К. Рериха, производившей обследование кочевых погребений в Китайском Туркестане, на Алтае, в Западной Монголии и Тибете, удалось обнаружить следы «звериного» стиля у кочевых племен Северного и Центрального Тибета и тем самым продвинуть южную границу его распространения значительно на юг, к северным склонам Трансгималаев. Пустынные нагорья Тибета неожиданно оказались богаты остатками древней кочевой культуры, сохранившейся и в быту современных тибетских кочевников. Находки нескольких «звериных» мотивов, хорошо известных из скифо-сибирских курганов, еще раз подчеркнули древнюю связь, когда-то существовавшую между Тибетом и богатым кочевым миром Внутренней Азии и которая многократно упоминается в исторических хрониках Китая.
Периферийные области Южного и Восточного Тибета, с их глубокими и узкими речными долинами, граничат на севере и северо-востоке с высокими травянистыми нагорьями, на которых веками обитали кочевые племена. Этот пояс травянистой степи на средней высоте в 13 000–15 000 футов обычно называется туземными тибетскими географами термином «док», что означает пастбище, или невозделанная земля на большой высоте, не пригодная для земледелия. Отсюда слово «док-па» – кочевник, скотовод. Этот высокогорный пояс лугов скудно населен несколькими кочевыми племенами – нья-ронг-ва, ч’ангпа (северяне), хорами, панагами и голоками, последние из которых не представляют этнически однородной группы, а сложились из недовольных, бежавших из областей, подвластных Китаю и правительству Далай-ламы. Все эти племена сохранили примитивную кочевую культуру и архаичные формы тибетской речи, детальное изучение которых прольет свет на фонетический строй древнетибетского языка…
Но юг был не единственным направлением тибетской миграции; другая мощная группа тибетских кочевых племен, двигаясь из района Кукунора через северное нагорье, натолкнулась на мощный хребет Ньенчен-Тангла и вынуждена была повернуть на запад вдоль северных отрогов Трансгималаев в поисках удобного прохода через горы в бассейн Цанг-по, или Брахмапутры. Великий паломнический путь, ведущий из Нагчу через области Намру и Нагчанг к священной вершине Кайлас, по всей вероятности, представляет собой путь древней миграции тибетских племен далеко на запад Тибетского нагорья. Эти кочевые племена принесли с собой самобытное искусство кочевой Центральной Азии, характерной чертой которого является так называемый «звериный» стиль. Исторические хроники Китая содержат богатую информацию о кочевниках тибетского приграничья. Мы знаем об их перекочевках, их союзах с хуннами и набегах на китайскую территорию…
Центральноазиатской экспедиции профессора Н.К. Рериха удалось открыть целый ряд интересных памятников далекого кочевого прошлого. Прилагаемая карта Тибета (табл. V) показывает район расположения памятников древности. Все обнаруженные памятники могут быть разделены на три группы.
1. Погребения (каменные могилы, курганы).
2. Мегалитические сооружения (менгиры, кромлехи, ряды менгиров).
3. Предметы в «зверином» стиле, найденные в могильниках, а также встречающиеся в современном обиходе кочевников.
Из вышеприведенной классификации видно, что все находки можно подразделить на археологические и этнографические…
Интересно отметить факт, что район распространения каменных могил совпадает с районом распространения мегалитических сооружений и находок предметов в «зверином» стиле, а также характерных бронзовых наконечников стрел. В большинстве случаев каменные могилы Северного Тибета встречены небольшими группами в две-три могилы. Больших кладбищ наподобие северомонгольских в Тибете не обнаружено. Как и в Монголии, каменные могилы и мегалитические сооружения встречаются по преимуществу на южных склонах гор (Ср. аналогичное наблюдение Г.И. Боровки: Северная Монголия. II. – 1927. – С. 44).
При описании каменных могил Тибета невольно напрашивается сравнение с аналогичными погребениями Северной Монголии.
В Северной Монголии погребения можно разделить на 4 группы.
1. Могилы с оградами из каменных плит. Эти могилы следует относить к скифо-сибирской культуре VII–V вв. до н.э.
2. Тумулос (курганы) с каменной насыпью.
3. Могилы с грудой камней на вершине и каменной оградой, так называемые керексуры. По всей вероятности, эти могилы принадлежат к тюркскому периоду Монголии (VII и VIII вв. н.э.).
4. Тюркские княжеские могилы с каменными фигурами («бабами»). Датируются VII–VIII вв. н.э. …
В настоящее время очень трудно датировать тибетские каменные погребения. Местные кочевники показывали мне черепа, найденные в могилах. Эти находки указывают на принадлежность погребенных в этих каменных могилах какой-то длинноголовой расе, которую, быть может, следует поставить в связь с погребениями длинноголовых в Урянхае и Минусинских степях.
Небезынтересно проследить аналогию между каменными могилами Северного Тибета и так называемыми дардскими могилами, открытыми моравскими миссионерами в местности Теу-гсер-по в окрестностях Леха, столицы Малого Тибета, или Ладака…
Провести параллели между каменными могилами Северного Тибета и Северной Монголии и Алтая весьма трудно, хотя следует отметить факт явных аналогий между обоими видами погребений. Недостаточное количество находок не позволяет провести сравнительное изучение, и приходится ожидать дальнейших изысканий в этой области. Профессор В.В. Радлов в своем монументальном Атласе монгольских древностей указывает, что тип каменных могил Северной Монголии напоминает погребения бронзового века, открытые в долине Енисея. Известные аналогии существуют также с погребениями, раскопанными доктором Талько-Грынцевичем в Забайкалье.
Недавние раскопки ученого хранителя Эрмитажа д-ра Г.И. Боровки в Северной Монголии (археологическая разведка в долине р. Толы к юго-западу от Урги) показали, что каменные могилы принадлежат к скифо-сибирской культуре…
Экспедиции академика Рериха посчастливилось открыть несколько мегалитических сооружений к югу от Великих озер. Это были первые мегалитические сооружения, найденные к северу от Гималайских гор. В Доринге, в тридцати милях к югу от Большого соленого озера Пангонг чо-ча, экспедиция открыла группу менгиров, состоящую из восемнадцати рядов каменных плит (рис. 4 и 5), расположенных параллельно в направлении восток – запад. У западной оконечности группы находился кромлех, состоявший из двух концентрически расположенных кругов менгиров, или каменных плит. В центре внутреннего кромлеха стояли три менгира с расположенным перед ними необработанным камнем-столом (lha-tho) или алтарем. Центральный менгир, высотою в 2,75 м, носил следы возлияния маслом. Я узнал от местного вождя, что в этом камне обитает дух (lha) – покровитель дороги и путников. Место называется Доринг по этому менгиру…
Ряды менгиров в Лапчунге к северу от большого перевала Сангмо-бертик, достигающего высоты примерно 20 000 футов, были частично засыпаны песком, так что на поверхности остались видны только верхушки менгиров, образующих ряды. Я пытался раскопать один из камней, но он уходил на значительную глубину; мои действия привлекли внимание местных кочевников, которые, как и все тибетцы, решительно возражают против раскопок, опасаясь потревожить богов земли. Я вынужден был прекратить исследования и отложить их на будущее, когда правительство Тибета даст санкцию на научные раскопки на этой территории.
Вторым, но более редким типом мегалитических сооружений является кромлех с несколькими (обычно тремя) менгирами в центре, но без рядов менгиров или фигуры стрелы. Такие кромлехи, или круги камней, были найдены по дороге от Доринга к Рати.
[Д-р Франке (ibid, р. 22) упоминает о существовании «stone pole» (menhir?) в селении Пу в долине р. Сатледж].
В двух милях к востоку от Сага-дзонга, на торговом пути в Лхасу, экспедицией был найден высокий менгир (свыше 4 метров). Он носил следы обильных возлияний маслом и со всех сторон был окружен маленькими пирамидами из белых камней (кварц). После исследования оказалось, что этот менгир был древним культовым местом старой добуддийской религии и посвящался духу-покровителю района Сага. Буддийские проповедники во время обращения края в буддизм объявили камень (до-ринг) обителью богини Палден Лхамо.
[Мегалитические памятники, состоящие из менгиров, кромлехов и рядов менгиров, были обнаружены в долине Кулу, округ Кангра, Пенджаб. В настоящее время Институт гималайских исследований (Himalayan Research Institute of Roerich Museum) изучает эти группы мегалитов].
О том, какой ритуал совершался перед этими каменными алтарями, мы сможем сказать только после тщательного изучения многотомной литературы Бон. Огромное собрание священных текстов Бон, всего около трехсот томов, остается для нас закрытой книгой. Несомненно, из некоторых имеющихся там текстов о ритуалах мы узнали бы точное назначение менгиров, кромлехов и рядов менгиров. Литература Бон является сокровищницей древних верований, относящихся к эпохе переселений, когда предки современных тибетских племен хлынули в горную страну Тибет и принесли свою родовую религию.
В настоящее время еще невозможно определить древность тибетских мегалитов. Относятся они к позднему неолиту или к бронзовому веку – вопрос этот будет разрешен только после детальных обследований Тибетского нагорья. Однако находки бронзовых предметов в области распространения мегалитических памятников как будто указывают на возможность отнесения их к началу бронзового века.
Мы уже упомянули о том, что район распространения каменных могил и мегалитических памятников совпадает с районом находок предметов с орнаментом в «зверином» стиле. При обследовании кочевых областей Северного Тибета выяснился интереснейший факт выделки современными кочевниками медных и серебряных предметов с использованием в орнаментике древних мотивов «звериного» стиля. В последние годы предметы, украшенные в «зверином» стиле, стали редкостью, и на их месте появляются предметы, украшенные в чисто тибетском стиле. Этому немало способствовали уменьшение торговых сношений с областями Амдо и Дерге и усиленный ввоз культовых лхасских изделий…
Современные художественные мастерские находятся под сильным влиянием Китая, но на некоторых более старых изделиях еще сохранились древние мотивы «звериной» орнаментики.
Исследования экспедиции показали, что область Нуб-Хор, или Западный Хор, является центром «звериного» стиля. Границы этой обширной области плохо очерчены. В большинстве случаев граница пролегает по горным хребтам, хотя во многих случаях племена хор кочуют по обе стороны границы…
Область Хор – страна покрытых травой холмов, широких долин с болотистой почвой и несколькими значительными горными хребтами, тянущимися с запада на восток, – с древних времен была заселена кочевым народом. Кочевники, населяющие область Западный Хор, представляют этнически смешанный тип и заметно отличаются от остальных тибетских кочевых племен. Они образуют пять родовых общин. Каждая община управляется старшиной, или гем-по. Во главе племенного объединения стоит областной старшина, или депон (sde-dpon). Кроме того, тибетским правительством назначается Верховный пограничный комиссар области, чиновник 4-го разряда, в ведении которого охрана северной границы Тибета. Пять племен, составляющие население области Хор, следующие:
1. Це-мар (rtse-dmar).
2. Атак-Мемар (Artags-me-dmar).
3. Атак тхоми (Artags-mtho-mi).
4. Паоро (Dpa’-wo-ro).
5. Кхомаро (Kho’i-ma-ro).
Эти общины представляют собой административное деление и не имеют этнического характера…
За восемь месяцев пребывания среди кочевников хор-па экспедиции удалось открыть ряд предметов, орнаментированных в «зверином» стиле. В каждодневном обиходе у кочевников были найдены всевозможные предметы со «звериным» орнаментом. Футляры огнив, пояса, фибулы, нагрудные бляхи, ножны мечей и футляры для амулетов оказались покрытыми орнаментом, повторяющим хорошо известные мотивы скифо-сибирского искусства. Тут были и бегущие олени, и антилопы, лежащие лоси, птицы и фигуры фантастических животных, переходящие в чистый орнамент. Все эти находки ясно говорили о древней связи кочевого Тибета с великим искусством областей Центральной Азии. В далеких горных долинах Тибета сохранились воспоминания об этом прошлом. Ни влияние Лхасы, ни мощное культурное давление Китая не сумели уничтожить пережитки древнего кочевого искусства тибетских племен. Тибетец-кочевник еще и поныне вдохновляется окружающей природой и следует канонам «звериной» орнаментики.
В исторические времена тибетские племена имели обширные сношения с иранскими и другими палеоазиатскими племенами, блуждавшими вдоль границы Западного Китая.
Самое раннее из известных упоминаний о проникновении чужеродных центральноазиатских элементов в область, населенную тибетскими племенами (K’iang в китайских хрониках), находится в гл. 123 труда Ши-цзи, принадлежащего перу знаменитого историка Китая – Сыма Цяня…
Современные исследования установили факт, что иранские племена были главными носителями «звериного» стиля, и влияние иранских племен на тибетских кочевников явствует из поразительного сходства оружия и конного снаряжения разных племен. «Новый звериный» стиль остается и поныне любимой орнаментацией предметов быта и вооружения.
Он все еще используется хор-па, и иллюстрации показывают несколько характерных предметов в тибетском «зверином» стиле.
1. Футляр для огнива и трута (табл. I, 1). Футляр сделан из черной сыромятной кожи, украшен медными фигурами животных. Стиль определенно центральноазиатский, так называемый «звериный». Фигуры животных изображают самок оленей с оленятами. Исполнение фигур животных и их декоративная обработка доказывают родство этого предмета с великим искусством кочевников Центральной Азии. В середине крышки – медная пластина с изображением «восьми счастливых знаков». Футляр найден в области Западный Хор.
2. Футляр для огнива и трута (табл. I, 2). Найден там же. Изготовлен из черной сыромятной кожи, украшен медными фигурами животных – две стилизованные фигуры лис, срывающих плоды с дерева. Трактовка двух фигур и присутствие дерева между ними – все это мотивы, характерные для скифских и сибирских древностей (ср. Borovka, s. 2 b).
3. Футляр для огнива и трута (табл. II, 1).
4. Медная бляха с изображением двуглавого орла в круге (табл. II, 2). Место находки: Чинг-Кар к западу от Нагчу. Бляхи, изображающие двуглавых орлов, были найдены в кубанских курганах Северного Кавказа. Мотив с двуглавым орлом прослеживается вплоть до хеттского искусства Малой Азии.
Такие футляры и бляхи в «зверином» стиле встречались нам только у кочевников хор. Кочевники чанг-па области Великих озер пользуются обычными футлярами для огнива, украшенными орнаментом из коралла, бирюзы и металлических гвоздиков – серебряных и медных, реже – золотых.
5. Изображение бегущего оленя на крышке медного футляра для амулета, найденного в районе Дерге (табл. II, 3). Ныне находится в коллекции С.Н. Рериха. Изображения «восьми счастливых знаков» тибетского орнамента чередуются с изображениями бегущих оленей (рис. 6). Фигура оленя бесспорно принадлежит к великому кочевому искусству, характеризующемуся «звериным» стилем. Голова оленя обращена назад, что является частым мотивом среди скифских и сибирских древностей. Трактовка морды и глаз животного имеет многочисленные аналоги среди известных находок в курганах Южной Сибири и южнорусских степей.
6 и 7.Следующий пример взят с посеребренного железного пенала из Дерге (табл. III, 1,2,3). На пенале, изготовленном из массивного железа, среди обычных цветочных орнаментов видна стилизованная фигура лежащего оленя. Мотив лежащих оленей (рис. 7), лосей хорошо известен из скифских и сибирских древностей (см. таблицы у Г.И. Боровки в Scythian Art, Bern, London, 1928). Фигура лебедя (рис. 8) находится уже под сильным влиянием китайского искусства орнамента. Эта фигура – изделие китайской мастерской, производящей художественные поделки для соседних племен. Интересно отметить, что фигура лебедя на нашем пенале почти в каждой детали совпадает с фигурой длинношеей птицы (лебедь?) с расправленными крыльями, увиденной на фрагменте вышивки, найденной генералом П.К. Козловым в горах Ноин-Ула (фрагмент был представлен на табл. VIII Краткого отчета, опубликованного Академией наук, 1925). Поза птицы и исполнение крыльев сходны в обоих случаях. Левое крыло приподнято, правое опущено и образует острый угол. Несомненно, обе фигуры происходят из общего центральноазиатского источника и представляют некие мифические образы.
8. Замечательный образец тибетского «звериного» стиля находится в коллекции С.Н. Рериха (табл. IV). Он обратил мое внимание на железную посеребренную рельефную пластину из Дерге в Северо-Восточном Тибете. Этот уникальный предмет представляет собой фигуру льва с головой, повернутой влево в сторону зрителя. Грива животного свисает густыми прядями. Необычайно мощна трактовка туловища животного. Лев изображен сидящим на задних лапах, с поднятым хвостом, словно привлеченный каким-то шумом и готовый к прыжку. Фон образован двумя стилизованными деревьями. Под фигурой льва видны сильно стилизованные холмы.
Трудно определить предназначение этой пластины. Через два прямоугольных отверстия на ее краях могли пропускать кусок кожи, проходивший под пластиной. Пластина могла служить нагрудным украшением или пряжкой пояса. Среди предметов, найденных экспедицией Козлова в курганах в горах Ноин-Ула, есть рельефная металлическая пластина, изображающая стоящего быка с опущенной и повернутой влево головой.
При сравнении этих пластин очевидно большое сходство композиций. На обеих пластинах главной фигурой является животное, стоящее левым боком к зрителю и с повернутой к нему головой. Трудно сказать, изображен ли на пластине Козлова як. Я склонен думать, что это зубр. Исполнение шкуры животного в обоих случаях аналогично. На обеих пластинах есть фон в виде двух стилизованных деревьев. На пластине из коллекции С.Н. Рериха фоном служат два дерева с ветвями, нависающими над головой льва. Такие деревья предполагают страну с теплым климатом, в то время как на пластине Козлова изображены сосны, что говорит о северном происхождении предмета.
Представляется, что обе пластины передают «звериный» мотив, распространенный в искусстве кочевников Внутренней Азии, но пластина со львом изготовлена в южной части этой провинции с художественными традициями, а пластина с зубром – на ее северной окраине. На обеих пластинах есть сильно стилизованное изображение гор, возможно, покрытых лесами.
Английский археолог Персивал Йетс в своей статье о Козлове обосновывает мнение (The Burlington Magazine, vol. XLVIII, April 1926, p. 168–185, о пластине см. Plate IV, J статьи), что найденная Козловым бляха служила фаларом, или украшением сбруи. Он обращает внимание на сходство с изображениями на Сасанидском серебряном блюде, найденном в верховьях Камы.
Древняя пластина из коллекции С.Н. Рериха – яркий образец великого искусства кочевых племен Северного Тибета и в обширной металлообрабатывающей области Дерге и Амдо. [Пластина П.К. Козлова представлена в дополнительных таблицах (I) Краткого отчета экспедиции Козлова, Ленинград, 1925, издание Академии наук СССР].
Металлические украшения, изображающие фигуры животных и птиц, часто встречаются на поясах тибетских кочевников. В коллекции экспедиции имеется несколько поясов, богато декорированных серебряным и медным орнаментом.
Мы уже упоминали, что влияние центральноазиатских кочевников-иранцев четко просматривается в вооружении кочевых племен. Китайская конница, созданная в эпоху Хань, заимствовала свое вооружение и тактику от кочевников, постоянно угрожавших западной окраине Китая.
Длинный прямой меч китайской конницы этой эпохи сроден сарматским мечам юга России и кочевых племен Центральной Азии (иранцы и индо-скифы) (ср.: проф. М.И. Ростовцев. Срединная Азия, Россия, Китай и «звериный стиль». Seminarium Kondakovianum. Прага, 1929. Гл. III; Waldemar Ginters: Das Schwert der Skythen und Sarmaten in Sud Russland.Berlin, 1928, s. 75).
В конце IV – начале III в. до н.э. на смену легкой коннице скифов и хуннов, главным оружием которых были лук и стрелы, пришла тяжелая конница, защищенная доспехами и вооруженная длинными прямыми мечами и тяжелыми копьями. Носителями нового вооружения и новой кавалерийской тактики явились иранские племена. Эта иранская культура привнесла новые элементы в кочевое искусство. Необычайно широкое расселение иранских племен принесло с собой «звериный» стиль. «Звериный» стиль, появившийся в Китае в эпоху Хань, принадлежит сарматскому периоду.
Тибетские кочевые племена, издавна находившиеся в контакте с китайцами, хуннами и индо-скифами, переняли это новое вооружение и сохранили его до наших дней.
Выделим следующие типы существующих тибетских мечей.
1. Меч с длинной рукоятью, находился на вооружении тибетской пехоты до введения современного оружия в войсках лхасского правительства. Длина меча около одного метра.
Обычно этот род меча называется у тибетцев па-дам (dpa’-dam). Эти мечи носились пешими воинами либо на спине, либо впереди, заткнутыми за пояс. Клинок железный, конец скошен. Ножны обычно деревянные, редко обтягиваются кожей. Рукоять часто обтягивается кожей либо туго обвивается медной проволокой.
(Скандинавские мечи имели рукояти, обвитые серебряной проволокой. Ср.: Birger Nerman. Die Verbindungen zwischen Skandinawien und dem Ostbaltikum in der jungeren Eisenzeit. Stock., 1929. Fig. 80. Выражаю благодарность проф. А.П. Калитинскому, обратившему мое внимание на эту работу).
Навершие, а также перекрестие часто украшаются серебряной насечкой, редко бирюзой или металлическим орнаментом. Перекрестие прямое, но часто овальное. Темляк прикрепляется либо к навершию, либо к рукояти. Мечи с длинной рукоятью встречаются сравнительно редко и почти совершенно вышли из употребления. Автору этих строк пришлось видеть несколько подобных мечей в крепости Чаг-лунг Кхар в области Намру.
2. Меч с длинной рукоятью, или «ти» (gri), находящийся на вооружении конницы или пехоты (рис. 9). Носится спереди, заткнутым за пояс, причем длина меча соответствует длине вытянутой руки всадника. Обычная длина меча – около одного метра. Рукоять часто покрыта кожей либо делается из дерева. Навершие и перекрестие (прямое) часто украшаются бирюзой, камнями или металлическими пластинами и орнаментом. Клинок железный. Конец клинка скошен, как на китайских мечах.
Среди типов орнаментов преобладают цветочные и геометрические. Ножны обтягиваются кожей. Верхние и нижние части ножен также украшаются бирюзой, камнями и металлическим орнаментом. Темляк прикрепляется либо к навершию, либо к рукояти. Этот весьма распространенный тип меча прямо восходит к сарматским мечам Ханьской эпохи. Мечи с прямым перекрестием получили широкое распространение: они были известны индо-скифам Индии, а также в Китайском Туркестане VI–VII вв. н.э. (ср. фрески Кизила и Кумтура, оазис Куча).
3. Меч с короткой рукоятью, или «ре-ти» (ral-gri) (рис. 10). Находится на вооружении конницы и пехоты. Носится он также спереди. Рукоять и ножны покрываются металлическим орнаментом и украшаются бирюзой и камнями. Широко распространенными мотивами являются цветочный орнамент, китайский дракон, группы фантастических животных. Ножны обтягиваются кожей. Клинок железный. Конец клинка заострен. Мечи типа 2 и 3 в некоторых районах Кама (Восточный Тибет) носят на левой стороне на ремне, прикрепленном к поясу.
4. Саблю (cog-lang) в основном носят всадники высокого ранга. Обычно ее пристегивают к седлу под левой ногой всадника. Рукоять сабли и концы ножен часто украшаются металлическим орнаментом, бирюзой и камнями. Преобладает китайский орнамент. Острый конец клинка слегка загнут. Сабля заимствована из Китая и особенно часто встречается в Восточном Тибете.
Другим оружием тибетцев является копье. Тибетские кочевники употребляют два вида копий.
1. Тяжелое копье, узкое, сделано из железа. Длина от 7 до 10 футов.
2. Дротик, или короткое копье. Длина 5 футов. Древко крепко обвито железным жгутом. Вдоль древка скользит железное кольцо, к которому прикрепляется ремень либо крепкая веревка. Перед броском всадник держит дротик в поднятой руке. При бросании копья не выпускают из руки ремень, заставляющий железное кольцо скользить по древку. Дистанция полета дротика равна длине ремня. Такое копье употребляется кочевниками в конном сражении и только при ближнем бое.
Такое применение холодного оружия дало тибетцам сокрушительную конницу, стремящуюся разгромить противника в ближнем бою.
Современный бой конницы кочевников состоит из фланговых атак. Летучие отряды лучников неизвестны тибетцам. Лук редко употребляется в современном Тибете и, главным образом, представляет из себя предмет спорта – национальной игры. Большинство современных луков ввозится из Китая и Бутана (N.W. Rockhill. Notes on the Ethnology ofTibet.Washington, 1895, р. 71).
Знаменитые конные состязания лучников, происходящие ежегодно во время новогодних празднеств (Dzong gyap-sham-pe), являются иностранным заимствованием и относятся к эпохе Гуши Хана (1640). Участники состязаний изображают монгольскую конницу Гуши Хана.
Появление современного огнестрельного оружия среди кочевников Северного Тибета изменит, по всей вероятности, тактику армий кочевников. Вопрос о применении панциря для тибетского воина и его коня требует детального исследования, но несомненно, что и в этой области Тибет испытывал влияние своих северо-восточных соседей – иранцев, хуннов, монголов, постоянно теснивших пограничные тибетские племена.
Все рассмотренные в этой статье предметы неопровержимо доказывают существование древнего центральноазиатского кочевого искусства в Тибете. Горный характер страны с ее труднодоступными долинами помог сохранить многое из далекой древности, и ее кочевое население хранит как сокровище свое прошлое. До сих пор внимание уделялось только религиозному искусству Тибета, его ярко окрашенным знаменам и прекрасным изделиям из бронзы. Теперь открыта новая область тибетского народного искусства, а именно добуддийское искусство тибетских кочевых племен, след далекого прошлого.
При использовании материалов с сайта активная ссылка на него обязательна
